Страница 187 из 226
Утром маркиз Ларе, складывая в чемоданчик лекарства, проговорил:
— Неделя постельного режима.
— Неделя?
— А что ты хотела? Два приступа один за другим — это не шутки. И твои зрачки… Они стали ещё светлее.
Малика вжалась затылком в подушку:
— Можно вас попросить?
— Спрашивай.
— Я хочу увидеть Иштара.
Ярис щёлкнул замком чемоданчика. Посмотрел искоса:
— Я передам правителю твою просьбу.
Иштар явился ближе к вечеру. Проходить не стал, замер возле порога. Сидя возле зашторенного окна, Малика поправила на плечах платок. Её весь день знобило.
— Я не вещь, Иштар. И не изделие. Я женщина. У меня нет такой силы, как у тебя. Нет такой выдержки и смелости. И за моей спиной нет стены — все стены передо мной. Стены и закрытые двери. Но у меня есть сердце, есть кровь, кости и плоть — всё, как у тебя. И есть то, чем ты не обладаешь — чувства. Это не мысли, Иштар. Это чувства женщины. Мои чувства. Я в очередной раз убедилась, что мужчины их недостойны. — Малика положила голову на спинку кресла. — Можешь идти.
Луга открыл дверь, но Иштар быстрым шагом двинулся через комнату:
— Я расскажу, чему научил меня старик.
— Мне не нужна твоя жалость.
— Я буду говорить от чистого сердца. — Иштар поставил кресло перед Маликой, сел. — Дай мне руки.
— Всё уже неважно, Иштар.
— Быстрей! У нас мало времени.
— Боишься, что придёт Галисия? Она не придёт.
— Придёт. — Иштар взял Малику за руки. — Смотри и запоминай. Когда появляется боль, дыши ртом. Когда человек дышит носом, он питает мозг. Мозг мгновенно создаёт мысли, реакции и поведение. Когда человек дышит ртом, он питает лёгкие, он не стимулирует мозг и не даёт ему возбуждаться ещё сильнее.
— Не трать время. Я всё равно не запомню.
— Слушай и смотри! Правая часть мозга — это левая рука, это интуиция. Левая часть мозга — это правая рука, это рассудок, а рассудок всегда трус. Положи правую руку на колено, сверху положи левую. Прижми свой рассудок, своего труса, мужеством. Отключи рассудок, не думай о причине боли. Дыши ртом. Вдыхай боль, пей её как изысканный напиток, пусть она течёт по телу. И боль перестанет быть болью.
Малика посмотрела на свои руки, сложенные на колене и придавленные широкими ладонями Иштара.
— И всё?
Он подошёл к окну, раздвинул шторы и снова сел в кресло:
— Это половина дела.
— Я плохо соображаю. Давай продолжим завтра.
— Я подневольная птица. Завтра могу не прилететь.
Малика улыбнулась, запахнула на груди платок:
— Ладно. Говори. Если что-то забуду, я знаю, где тебя искать.
Иштар посмотрел на дверь.
— Зря ждёшь. Она не придёт.
— Адэру необходимо время, чтобы убедить её. А мне надо время, чтобы успеть рассказать. — Иштар вновь взял Малику за руки. — Когда мой друг привёл ко мне старика, было уже поздно дышать ртом и усмирять рассудок. Боль хозяйничала в каждой клеточке моего тела и мозга. Старик сел рядом и попросил закрыть глаза. «Посмотри на себя сверху, — сказал он. — Вот твои ноги и руки. Видишь, как они дрожат и выгибаются? Видишь, как твоя голова прыгает по полу, будто мяч? Поднимись выше. Видишь, как по твоему телу течёт пот?» Он говорил и говорил. Я поднимался всё выше и выше. Моё тело удалялось всё дальше и дальше. Наконец я оказался на вершине горы, залитой жарким солнцем, а тело осталось в тёмной долине, и расстояние между нами было огромным. Я не чувствовал никакой боли.
— Что потом? — спросила Малика с вспыхнувшим интересом.
— Потом я пытался сам, без помощи старика, оставить боль в теле и взобраться на вершину горы. Два или три раза у меня не получилось.
— Не продолжай. У меня может не быть двух или трёх раз. И знаешь… Нет у меня никакой светлой и тёмной части. Я сама их придумала.
Иштар покачал головой:
— Хорошо, если так. Зато ты знаешь, как утихомирить боль. Дай Бог, чтобы не пригодилось. — И оглянулся.
— Ты ошибся…
Малика не успела договорить, как раздался стук. Дверь отворилась, и в комнату вошла Галисия — пунцовая как мак, взъерошенная как воробей.
Иштар поднялся, склонил голову:
— Маркиза Каналь.
Галисия натянуто улыбнулась и села в кресло. Иштар занял своё место.
— Я не ожидала вновь увидеть вас, — проговорила маркиза, глядя на Малику, но однозначно обращаясь к Иштару.
— Зато у меня появилась возможность исправить свою ошибку, — ответил он и вдруг перешёл на «вы». — Я не хочу, чтобы вы думали о Ракшаде как об ужасной стране.
Галисия недовольно повела плечиком и уставилась в окно.
— Что вы знаете о Ракшаде? — спросил Иштар.