Страница 173 из 226
Йола ворочался на заднем сиденье, кутаясь в плед и адресуя недовольные вздохи Вилару. Старик был огорчён не тем, что покинул замок слишком рано. Он успел сделать всё: поболтать с гостями, посмотреть, как танцуют дворяне, побеседовать с правителем, испробовать угощения. Потом понял, что бал действует на него как снотворное, и отправился спать. Он даже успел увидеть первый сон. Йола не понравилось, как его вытащили из постели, вывели из замка и словно мешок затолкали в автомобиль. И только природная наблюдательность не дала возмущению вырваться наружу — у маркиза Бархата, однозначно, что-то стряслось.
За два часа, проведённых в дороге, Вилар не сказал ни слова. Он всецело отдался единственному желанию — уехать подальше от развалин храма своей любви и надежды — и гнал машину не разбирая дороги. Однако непогода заставила заглушить двигатель.
Свет фар упирался в чёрную пелену. Завихрения песка и пыли закрывали ночное небо. Небывалые по силе порывы ветра раскачивали автомобиль. В стёкла бились вырванные с корнем кустарники и шары спутанной травы. По крыше и капоту цокали камешки.
Всматриваясь в непроглядную мглу, Вилар ждал, когда воздух хоть немного посветлеет и будут заметны валуны, раскиданные по пустоши. Рассудок требовал действий, вынужденная остановка рвала его на куски.
Вилар вышел из машины. Схватившись за дверцу, глотнул ледяного воздуха. Разум заполонили воспоминания, похожие на мучительный беспробудный сон. Боль потери вспыхнула с новой силой, и Вилар закричал. Крик исторгся из глубины души. Крик, который он не мог остановить. Огонь опалил его сердце, по венам хлынула кислота. И вдруг внутри словно что-то сломалось, мысли и терзания устремились в разлом и канули в бездну.
Вилар долго стоял под порывами ветра. Пространство и время больше не имели к нему отношения. Он оказался за их пределами. Все радости умерли для него, чувства исчезли, жизнь потеряла смысл.
Наконец в прорехах рваной тучи показалась убывающая луна. Очертания камней стали чётче. Вилар заставил себя сесть за руль, повернул ключ в замке зажигания и повёл автомобиль по изнеможённой ураганом пустоши.
Наступил мутный, как потускневшее зеркало, рассвет. Йола приподнялся на локте. Посмотрев в окно, сел:
— Куда мы едем?
Вздрогнув, Вилар вспомнил, что в машине он не один.
— К морю.
— Вообще-то море в другой стороне.
— Знаю. Сделаем небольшой крюк.
Тяжело вздохнув, Йола накинул плед на плечи:
— От себя не сбежишь.
Вилар взглянул на отражение старика в зеркале заднего вида:
— Ты можешь помолчать?
— Я рассуждаю сам с собой.
— А я предпочёл бы сидеть в тишине.
— Останови! — проговорил старик непривычно резким тоном и, выпрямив спину, стянул с себя плед.
Вилар затормозил:
— В чём дело, Йола?
— В тебе не осталось ни капли уважения к старейшине морского народа.
— Я тебя уважаю.
— Счастливой дороги, маркиз Бархат, — произнёс Йола и открыл дверцу.
— Я заблудился.
Старик указал себе за спину:
— Море там. — Указал влево. — Замок там.
— Знаю. — Вилар потёр ладонью грудь. — Здесь пусто. Я как дерево во время листопада. Всё потерял.
— Понятно, — протянул Йола. — И куда ты едешь?
— Хочу заполнить пустоту. — Вилар взялся за руль. — Извини, Йола. Я не хотел тебя обидеть и не вправе тебя удерживать. Можешь идти.
Старик посмотрел на небо:
— Я забыл дома зонтик. — И захлопнул дверцу.
Ближе к полудню автомобиль покатил по улицам небольшого города. Ночной ураган добавил людям хлопот. Горожане крепили сорванные ветром ставни, поправляли перекошенные заборчики, поднимали мётлами клубы песка.
Миновав пару перекрёстков и площадь, на которой грязной водой плевался фонтан, Вилар направил машину в глухой переулок и затормозил возле лачуги. Старосте города не удалось придать дому божеский вид. Из щелей между почерневшими тесинами торчали клочья пакли. Крыша из новых, но кривых досок смотрелась убого. Дверь обита дерматином в трещинках и заломах.
Глядя на запылённое окно с приоткрытой форточкой, Вилар посигналил. Забарабанил пальцами по рулю.
— Никого нет, — сказал Йола.
— Вижу.
— Кто здесь живёт?
— Мои дети.
Подвинувшись на краешек сиденья, Йола втиснулся между спинками передних кресел:
— У тебя есть дети?
— Два мальчика и девочка.
Старик почесал кончик носа:
— Кто мать?
— Не знаю. Она умерла. Отец — бывший искупленец. Его выпустили год назад, а он до сих пор не объявился.
Йола открыл рот, чтобы спросить ещё что-то, но из соседнего дома выбежала молодая женщина. Вилар выбрался из машины и поспешил ей навстречу.