Страница 139 из 226
Перед воротами обители рабочие возводили помост. Адэр выбрал место, позволяющее увидеть предстоящий «спектакль», и настроился на длительное ожидание.
Детское пение из обители не доносилось. Возможно, его заглушали скрип досок и стук молотков. Праведные Братья не появлялись. На площади ни души. Вряд ли разболелся весь город: аллергии подвержена только часть людей. Но и это давало надежду, что поредевшая толпа напомнит главе секты об угрозе «хранителя веры».
К Адэру присоединился Джиано. Худощавый, босой, в колышущейся на ветру белой одежде — он походил на ангела. Окинул лучезарным взглядом площадь:
— Город вырос, а здесь ничего не изменилось.
— Вы были в Авраасе? — поинтересовался Адэр, наблюдая за слаженными движениями рабочих.
— Очень давно. Раньше Авраас ездил с проповедями по стране.
— Кто?
— Авраас. Так зовут Праведного Отца.
— Сукин сын, — процедил Адэр сквозь зубы. — Назвать город своим именем!
— Сюда меня привело его умение завораживать людей, — продолжил Джиано. — Я не хотел становиться Братом. Хотел побеседовать с Отцом, но… — Советник покачал головой. — Сглупил и сказал Избранному, что исповедую ахаби.
— Чем им не нравится ваша вера?
— Не только им. Почти все конфессии считают нас лицемерами. Мы для них как дым над костром — глаза застилает, а толку никакого. А всё потому, что мы признаём все веры и всех богов. — Джиано повернулся к Адэру. — Я давно хотел спросить, но никак не решался.
— Ближайшую минуту я ваш.
— Так мало?
— Вы должны вернуться в постоялый двор и сидеть там, пока стражи не разрешат вам выйти.
Джиано натянуто улыбнулся:
— Я не пленник.
— Это приказ.
Советник бросил взгляд на частокол:
— А я хотел рассказать вам о Праведном Отце.
— У нас ещё будет время пообщаться.
— Так я могу спросить?
— Джиано! Не тяните время!
— Почему вы назначили советником меня? Ни оларда или ирвина — их в Грасс-Дэморе большинство, — а именно ахаби?
— Вы не возносите одну религию над другой.
— Да, это так. Но почему выбрали именно меня?
— Я надеялся, что у вас хватит ума не уговаривать правителя принять вашу веру.
Джиано рассмеялся.
Адэр передёрнул плечами:
— Ваше веселье не к месту. — Указал на частокол. — Там мой тайный советник. И неизвестно, как с ним обращаются.
— Поверьте, с Маликой хорошо обращаются.
— Так хорошо, что ей пришлось проткнуть ладони?
— Она сама их проткнула.
— Тогда почему её не выпускают?
Джиано помолчал, глядя на обитель:
— Может, она не хочет уходить.
Адэр до боли в пальцах сжал ошейник моранды. Отец загипнотизировал Малику, а он об этом не подумал! Вспомнилось, как слушая сектанта и рассматривая серебряную ложку в его руке, он чувствовал приятную усталость. И если бы не Парень, то уснул бы под шелест берёз прямо за кофейным столиком.
Проводив советника взглядом и убедившись, что тот повернул в нужный переулок, Адэр запрокинул голову. Боже! Знаю, мы друг друга не любим, но прошу — сделай так, чтобы сегодня всё закончилось.
Рабочие перестали стучать и теперь выстилали деревянное сооружение и ведущие к нему ступени пурпурным ковровым покрытием. Цвет королей. Перед обителью собирались горожане и паломники, но к Адэру близко не подходили. Через пару часов он стоял на безлюдном островке сбоку от Дороги Покаяния — оставаясь пустой, она тянулась от края площади к пурпурному возвышению и походила на узкую длинную отмель посреди человеческого моря.
Люди чихали, сморкались, чесались, но всё равно пришли! Никто не связал внезапную болезнь с пророчеством «хранителя» об исчезновении Аврааса. Зато Братья выглядели здоровыми. Видимо, ночной ветер, отравленный Мебо, не проник за частокол.
Вдруг Парень вытянулся. Шерсть на холке словно выросла и поднялась высокой волной. «Море» отхлынуло от помоста — вдоль него выстроились Избранные с белыми волками. Натянув цепи, звери заскребли площадь когтями.
Моранда превратился в камень. Адэр похолодел. Между ним и сворой, издающей утробные звуки, не осталось ни одного человека. По спине скатилась ледяная струйка пота. Пытаясь успокоиться, Адэр принялся считать хищников — около пятидесяти.
Хозяин постоялого двора не говорил, что в День Веры на площадь приводят волков. Их появление ломало все планы. Адэр оглянулся. Люди напуганы. Значит, происходящее стало для них неожиданностью.
По ступеням, расположенным с обратной стороны помоста, взошёл Праведный Отец (певчих с ним не было!); в лучах жаркого солнца его белая одежда казалась лимонной.
Не обращая на Адэра внимания, глава секты раскинул руки: