Страница 11 из 226
Осень в Грасс-Дэморе не зря называли раздорожицей. Но осень уже закончилась, а раздорожице, казалось, не будет ни конца ни края. Небо не светлело ни на минуту. Выныривая из полудрёмы, Адэр не мог понять: утро сейчас или вечер. Смотрел на проплывающие за окном почерневшие от воды лачуги, на безбрежную степь, на бегущего сбоку от автомобиля Парня. Подтягивал сползший с плеч меховой плед и вновь проваливался в полусон.
Правительственный кортеж мчался по дороге, которую успели проложить до раздорожицы. Асфальт вдруг закончился, и несколько часов пришлось бороться с раскисшей глиной и вязким песком. Парень тем временем охотился или бегал между валунами. Адэр настороженно наблюдал за ним из автомобиля: от выносливости пятимесячного зверя было не по себе. Стражи — грязные с головы до ног и промокшие до нитки — толкали машины и косились на Парня. А ему всё нипочём — ни ливневый дождь, ни шквальный ветер, — будто непогода, измучившая путников, придавала зверю силы.
Следующие два часа машины вновь ехали по идеальной дороге, после чего асфальт в который раз исчез, словно корова языком слизнула: дорожным бригадам, шедшим друг другу навстречу, так и не удалось встретиться.
На обочине расчищенного от камней участка возвышалась гора щебня. Вытащив из багажников лопаты, стражи принялись бросать щебень под колёса. Парень забрался на кучу и замер, глядя вдаль. Шерсть на его холке вдруг вздыбилась, послышался утробный рык. На лопату опёрся один страж, второй… Адэр посмотрел вперёд, но сквозь запотевшее от дыхания лобовое стекло увидел только свет задних фар машины охраны.
Приоткрыв дверцу, Лайс засунул голову в салон:
— Мой правитель, там какие-то люди. Если я придержу Парня, не укусит?
— А кто его знает, — пробормотал Адэр и взял с переднего сиденья плащ.
По грязи, под обложным дождём, лошади и волы тянули телеги. Из-под брезента выглядывали женщины и дети. К некоторым повозкам были привязаны коровы. Мужики в клеёнчатых накидках и промокших ватниках шагали по бокам обоза и щёлкали в воздухе кнутами, явно жалея вымотанных кляч и изнурённый скот.
Огибая застрявшие в глине автомобили, обоз неторопливо свернул с расчищенной от камней полосы. Деревянные колёса увязли. Селяне упёрлись плечами в телеги, закричали, засвистели. Лошади заржали, волы заревели, коровы замычали.
— Помогите им, — приказал Адэр стражам. Придерживая Парня за ошейник, окинул взглядом длинную вереницу повозок. — Откуда путь держите?
— Из Бровки, господин, — откликнулся бородатый мужик.
— Куда едете?
— Куда придётся.
— Что у вас произошло?
— Провидица сказала, что село в море смоет, — отозвалась селянка из-под брезента. — Вот, спасаемся.
Отпустив Парня, Адэр вернулся к автомобилю, разложил на заднем сиденье карту. Провёл пальцем по лощёной бумаге и крикнул селянам:
— Все назад! От Бровки до моря две мили. Никуда вас не смоет. Все назад!
— Смоет! — раздался простуженный голос. — Раз провидица сказала, так и будет.
Адэр двинулся вдоль телег, с трудом вытаскивая сапоги из глины:
— Где она? Где ваша провидица?
— Осталась в посёлке, — ответил кто-то. — Сказала, что догонит.
Адэр приказал стражам заняться автомобилями. Селяне ушли от посёлка не так далеко, надо было срочно разоблачить треклятую провидицу и вернуть людей домой.
Пока стражи выталкивали машины из ям, а мужики тянули кляч за вожжи и поругивались возле повозок, Парень обогнул обоз, забрался на скользкий валун и тихо завыл, как песню завёл. Волы и лошади рванули. Потеряв опору, мужики повалились в грязь. Бедные коровы побежали за телегами.
Адэр сел в машину охраны:
— Замёрзла?
— Нет, — ответила Сирма, кутаясь в плед.
— А я замёрз, — отозвался с переднего сиденья Гюст.
— Выйди, помоги стражам — согреешься.
— Я сапоги не брал.
Адэр придвинулся к Сирме:
— На свете существуют провидицы?
Она кивнула:
— Существуют.
— Но это же сказка.
— А вот и нет! В нашем селении жила одна.
— Ты хотела сказать — в Зурбуне.
— Я родилась в пригороде. В Зурбун я потом попала. А почему вы спрашиваете?
Адэр покосился на Гюста, пригнулся к Сирме:
— Её пророчества сбывались?
— Откуда ж я знаю? Взрослые детям ничего не рассказывают.
— Ты всё придумала, да?
— А вот и нет! Я сама к ней ходила.
Адэр с силой сжал девичье колено:
— Не заставляй вытягивать из тебя каждое слово.
Глядя на его побелевшие пальцы, Сирма прошептала:
— Я хотела, чтобы отец перестал издеваться над мамой и братом. Хотела, чтобы она поколдовала и он умер. А подружка проболталась, и мой отец убил провидицу.