Страница 241 из 245
– Докладывай, – хриплым голосом произнес Игорь, вставая с кресла.
– Примерные потери вражеской армады тысяча пятьсот двадцать тяжелых кораблей. Это был их авангард. Система в блокаде, адмирал... – его голос звучал разочарованно и обреченно.
– Кто бы сомневался...
– Вы о чем, адмирал?
– Да ни о чем! – вспыхнул Игорь – Где Дорар?!
– Мертв...
Игорь понял, что вопрос был глупый. Он сам знал ответ, ведь отправил флот Дорара защищать Квадарн после первой атаки. Сейчас от освободительной армады осталось тридцать тяжелых кораблей против пяти с половиной тысяч кораблей Берида.
«Из-за меня... Спасая свою шкуру, я обрек Землю на гибель. Я виноват во всем этом. В смерти «индейцев» Кеплера, Эвары, ее отца Друмана, Вариек Крейна, даже в смерти самого Крейна и других адмиралов – я, я! В смерти Эвы и Мирэны, Анишена и Явана − только я, и нечего винить других!»
– Адмирал, просим дальнейших указаний?! – крикнул вслед уходящему из рубки Игорю старший пилот. Его голос дрожал, он был человеком.
Игорь вышел с командного центра, прошел коридор, лифт, коридор, и вот каюта командира. Два невозмутимо стоящих робота у двери вдруг упали на колени. Игорь зашел к себе и направился к шкафу.
– Так не должно было случиться, – прошептал Игорь, доставая из контейнера шкафа железный обод с фиолетовым ромбовидным камнем в середине.
Единая печать притягивала с невероятной силой, будто чувствовала, что надо, что время пришло. Фиолетовый камень гипнотизировал, пронизывал своим блеском сознание. Сейчас было легче устоять − победил зов однажды, победить сможет всегда.
«Я стою на тротуаре, посреди шумной улицы Москвы. В руке я чувствую, как горит кусок всемогущего металла. Он все еще зовет меня. Иногда я боюсь закрывать глаза, боюсь, что он вернется и сделает выбор за меня.
Мимо проходят и пробегают люди, кто-то возмущается, что я встал посреди пути, кто-то удивленно смотрит на мой нелепый для этого мира костюм, развевающийся по ветру плащ и умиротворенный вид. Им кажется, что все на мне фарс, шоу, реклама, бижутерия, какое-то новое движение любителей фэнтези. Но на моей груди висят камни, каждый их которых не дешевле слезы Махараджи, у меня есть все, что пожелаю, я самый богатый человек этого мира.
Я чувствую их злобу, удивление, уже не трепетно, как чувствовал когда-то, для меня это сейчас пустота. Я могу посмотреть на каждого и увидеть все, что нужно мне знать о нем, все, что я хочу, даже больше, чем знает он сам.
Я смотрю, как идет старик, − пыхтит, ему трудно идти, − а его никто не замечает, никто ему не поможет, у них нет времени на это, его обходят с теми же возмущениями. Я смотрю на проходящих девушек: одна вон какая красивая, сияет вся. Я бы мог забрать ее себе, как вещь, и подарить ей счастье или обречь на муки за ее стервозный характер, а старика и его семью сделать несметно богатыми.
У меня сила и власть, безграничные для этого мира возможности, все, что я пожелаю, я могу взять, просто взять. И никто не остановит меня.
Я смотрю на них всех: чего стоят для меня их жизни, жизни этого старика или этой девушки, или всех этих людей вокруг меня? Не дороже моей… В кого я превратился? Дожил…»
Это был его последний день на Земле. В голове вдруг возник тот самый фиолетовый знак с фотографии, с книги, с пирамиды.
«Гурон?! Это знак выбора! Я понимаю, я знаю, да, знак выбора! Ничего другого не осталось, я должен все исправить... Вот и наступил настоящий момент истины для тебя, Игорь Павлов! Момент истины для Земли...»
– Адмирал?! – прозвучало из панели связи, прерывая мысленную борьбу Игоря с самим собой.
– Да, слушаю...
– Адмирал высшего класса армады Зинона Берид–оун просит связь...
***
– А! Как я рад, что ты целый и невредимый! – загоготал Берид. В командной рубке установили видеосвязь. Седой старик в белом парадном вакко-костюме выглядел бодро.
– Привет, адмирал! – улыбнулся в ответ Игорь. – Я думал, ты уже носишь мантию императора...
– Сочту за поздравления, Лин! – продолжал сиять Берид. Его победный вид раздражал Игоря.
– Давай к делу, Берид, ты удостоил меня чести, приведя все свои силы… Выкладывай, че те надо, старый!
– А ты распоясался, Лин, никакого уважения! – возмутился Берид и вдруг резко нахмурился. – Перед тобой император Зинона и Креалима, мальчик, преклони колено, и, возможно, я сохраню твою жалкую и ничтожную жизнь!
«Он не назвал меня Игорем Павловым. Странно...»
– Ты связался со мной ради этого? – усмехнулся Игорь. – Я преклоню, и ты улетишь восвояси?
– Лин, ты меня удивляешь, в твоем положении не каждый осмелится даже повышать тон...
– Что тебе нужно? – перебил Игорь. – Зачем тебе Земля? Ты пошел ва-банк, прислав всех. Говори прямо, не тяни, день выдался утомительный, я бы поспал.
– Граус, единая печать и предки Шомеров, – ответил Берид.
– Ну конечно. Вечная жизнь и безграничная сила − о чем еще можно мечтать! Только поэтому ты со мной говоришь, иначе бы уже напал. А так, мало ли, взорвусь − и тю-тю, ищи-свищи гуроновские штуковины...
– Довольно! – взревел Берид и приподнялся с кресла. – У тебя два часа на размышления, привозишь на мой флагман Граус и печать лично, и останешься жив, в противном случае пощады не жди!
Игорь попытался сконцентрироваться на изображении Берида, найти его среди вражеских кораблей. Но ничего не выходило, что-то блокировало телепатию.