Башни Анисана

Для мирных асайев поверхности, привыкших жить под покровительством Голоса Ганагура, Низ – едва ли не единственное место, где они вынуждены попадать под волю глубинного сверхсущества. И если недужных, которым нужно исцеление, нэны и белые сёстры ещё делят между собой, то для искажённых существует только одна дорога.

Поля успокоения, на которые мы пойдём, одинаково примут что однодневного младенца, что патриция, которому перевалило за пятьдесят звёздных циклов. Исправление в этой сфере Низа протекает сравнительно мягко. Оно подобно сну. Узники попадают в особый слой волн, поддерживаемый глубинными техниками, который погружает их глубоко в себя, наполняя разум размышлениями о тех сторонах личности, которые следовало бы исправить. Многие лёгкие искажения таким образом и исцеляются. Ну а нэны, несущие службу на полях, периодически вмешиваются в этот процесс, направляя его. Они определяют глубину исцеляющего забвения. На полях невозможно долго сохранять чистое сознание. Те, кто бродит без сна, рано или поздно в него погружаются, не в последнюю очередь из-за серебристой амброзии, которой они вынуждены питаться. Содержащаяся в ней активная пыль воздействует на пыль асайя, замедляя её.

– Узники знают о таком действии и всё равно пьют её?

– Даже если знают, то одиночество и голод рано или поздно подталкивают их к тому, чтобы испить из источников. Если раз попробуешь, то уже не остановишься. Потом каждого будят в свой срок. Бэли я оттуда заберу. Я не хочу, чтобы он принимал исцеление от рук нэн – это однозначно вернёт его к жизни в недрах. Он никогда этого не хотел, так же, как и я.

Сей отчаянный план немало взволновал Гиб Аянфаля. Он понимал, что такое действо – самое что ни на есть прямое нарушение законов Голоса, хоть и преследовавшее благие цели. И он не мог поверить, как Хиба мог на такое решиться.

– Но ведь стражи узнают! – воскликнул он.

– Пускай! – горячо возразил Хиба, – Это моё дитя, и я никому не позволю нас разлучать! Главное сейчас – забрать его оттуда. И ты сможешь мне помочь – выведешь его, если я этого не смогу. Ты не принадлежишь миру глубинных так, как я! Голос Ганагура будет звать тебя назад, едва ты войдёшь внутрь, и потому тебе проще будет пройти через врата обратно вместе с Бэли. Я опасаюсь, что смогу отступить и оставить Бэли в Низу в самый последний миг, потому что так мне повелит Ци, а я не смогу воспротивиться её воле. Над тобой же она не властна. Потому ты пойдёшь впереди меня вместе с ребёнком.

– Хорошо, – кивнул Гиб Аянфаль, – но куда мне бежать вместе с Бэли, когда мы выберемся?

– Ты один далеко не убежишь. Я выйду следом за вами обоими, и мы пойдём вместе. Когда кто-либо покидает Низ прежде срока, волны тут же извещают об этом все обители стражей. Но я знаю, как придержать эту информацию. В конце концов, иногда искажённых даже на время выпускают с полей, при условии, что кто-либо из стражей будет сопровождать их. Мы же пойдём в храм.

– К твоим сёстрам?

– Нет, к кое-кому повыше. Ну да этим я уже буду сам заниматься. Тебе-то рановато познавать такие тонкости бытия. Твоя задача – помочь мне вывести Бэли из Низа. Вот, собственно, и весь наш план действий. Прочие детали я смогу пояснить тебе, когда мы окажемся на месте. Ну как, ты готов?

Гиб Аянфаль только взволнованно кивнул. Предстоящее приключение настолько ошеломило его, что он не мог до конца поверить в его осуществимость. Видел бы его сейчас аба Альтас! А уж что скажет Ае! Гиб Аянфаль с немалым содроганием подумал о том, как он предстанет перед старшим родичем после всего, что непременно случится…

Хиба, заметив его замешательство, протянул руку и, уже привычным образом взяв за волосы на макушке, слегка потряс.

– Из всех своих друзей я выбрал именно тебя, потому что ты понимаешь, каково это – любить родича. Ну и не считаешь мои действия безумными. А теперь идём! – проговорил он и поднялся.

Они вышли на улицу, после чего Хиба крепко взял строителя под руку и метнулся с ним сквозь пространство прямо к воротам небольшого замка, располагавшегося недалеко от обители Сэле. Вокруг раскинулся один из самых больших пасочных садов Рутты, и маленькая обитель выглядела совершенно мирно и тихо. Гиб Аянфаль прежде не раз прогуливавшийся по этому саду один или с кем-либо из родичей никогда и не подозревал, что здесь живут чёрные стражи, а не просто сеятели или ремесленники.

– Замок мастера Карагана, – проговорил Хиба, – Он глава всех чёрных стражей Пятой твердыни, и под его обителью располагаются врата всеобщего Низа. По правилам, сюда не полагается входить тем, кого не призвал Салангур.

– Мастер сейчас в замке?

– Нет. К слову, он вообще редко бывает тут. Думаю, не трудно догадаться, почему. Конечно, мы с ним старые друзья, но моих последних дел он не одобряет. Почти как твой Ае. Пока не доберёмся до врат, прикрою тебя в волнах. Держись ближе.

Гиб Аянфаль послушно подступил к другу. В то же мгновение волновое пространство вокруг него заколебалось, и он ощутил себя так, как будто его окружил невидимый кокон, скрывающий от постороннего внимания его истинную сущность и мысли. Теперь всякий асай действительно увидит в нём юного стража-новичка, а не строителя городов. На лице Хибы промелькнула улыбка, после чего он решительно направился к вратам. Гиб Аянфаль последовал за ним, ловя себя на странной мысли, что подобное ощущение волнового покрова уже имело место быть в его жизни. Он тут же тщетно пробежался по памяти, но не смог найти никакого явного воспоминания.

При прохождении ворот он ощутил на себе действие барьера, но на этот раз оно было очень слабым. Должно быть, от того, что его лоб закрывала лента стража. Он потихоньку вошёл в волны и окинул взглядом пространство. Как он и полагал, обитель на самом деле была огромна. Её многочисленные залы и жилые покои простирались под поверхностью твердыни и уходили глубоко вниз.

«Идём», – грохотнул в сознании голос Хибы.

С осторожностью они двинулись вперёд через коридоры и залы, старательно выбирая путь, на котором им никто не попался навстречу. Потом они спустились в низ обители и вошли в длинную галерею, оканчивавшуюся гигантской кольцевой залой. Зала была столь огромна, что Гиб Аянфаль не сразу охватил её волновым взглядом. На внешней стене были многочисленные врата, ведущие к другим обителям стражей на твердынях Онсарры, а на внутренней – сплетённые из стеблей арки, заполненные светло-серым камнем.

Хиба решительно повёл Гиб Аянфаля вдоль этой огромной галереи, пока не остановился у одной из арок, которая на первый взгляд ничем не отличалась от остальных.

– Вот нужные врата. Как видишь, надёжно закрыты, – тихо пояснил Багровый Ветер, – Полей около тысячи, но пополняются они в определённом порядке. Сегодня очередь этого. У нас будет некоторое время, чтобы обследовать его, прежде чем приведут новых… и Бэли вместе с ними.

Гиб Аянфаль согласно кивнул.

– Смотри, как нужно их открывать, – проговорил Хиба, – с другой стороны это делается точно так же. Не думай ни о чём, просто желай пройти. Ключ уже находится в твоём сознании.

Он подошёл к арке и прислонился лбом к шершавой поверхности камня. Незримые частички пыли внутри тут же пришли в движение. Когда Хиба отстранился, поверхность арки начала покрываться крошечными чёрными дырочками, которые продолжали расти, пока вся арка не стала единым порталом. Сжатое в тёмный коридор пространство вело куда-то глубоко в недра твердыни. Хиба глянул на юного асайя и решительно шагнул внутрь. Гиб Аянфаль незамедлительно последовал за ним, на всякий случай зажмурившись.

Он почти ничего не почувствовал – только волны, досель звучавшие около ушей, вдруг сжались на неестественно высокой частоте и резко затихли. Лишь малая их часть продолжала глухо колебаться, притупляя слишком быстрые мысли. За врата не просачивалось ни капли той информации, которая в обилии звучала снаружи – вместо этого вокруг царило полное умиротворение, затягивающее в пассивное безмолвие.

Поле, на которое они попали, представляло собой огромное пространство, скрытое глубоко под поверхностью твердыни. Высокие своды терялись в темноте – свет излучали небольшие волновые сгустки, висящие прямо в воздухе. По обе стороны от них, образуя широкий коридор, возвышались бурые скалы. В гладких боках были проделаны многочисленные ходы, вплетающиеся один в другой и образующие открытые ниши.