Башни Анисана

Это заявление было воспринято Гиб Аянфалем совсем не так спокойно. Он помрачнел, чувствуя, что искать другого учителя сейчас – всё равно, что предать абу. После давних слов Сэле он ни с кем больше не обсуждал его исчезновение, и в его собственном сознании боролись два мнения – одно обнадёживающее, высказанное консулом, и другое прямо ему противоположное, сказанное Гиеджи. Однако он нашёл в себе силы ответить Хинуэю вполне вежливо:

– Я предпочитаю всё же пока повременить с этим. Мастеру Хоссу не так-то легко найти замену.

Хинуэй только согласно кивнул.

– Я должен ещё сообщить вам о ритуале пробуждения, который совершится завтра перед началом Торжества, – деловито сообщил он, – волны предлагают, чтобы башню пробудил консул Сэле в отсутствие мастера Хосса. Ваше мнение, как ближайшего ученика, также должно прозвучать в этом вопросе.

– Я только за, – согласился Гиб Аянфаль.

– Прекрасно. Что ж, Гиб Аянфаль, на этом я должен с вами проститься. Надеюсь, наши пути ещё пересекутся в общем деле строителей Онсарры. И кстати, когда придёте завтра на Торжество, поднимайтесь на верхние террасы. Голос вас пригласит.

После этих слов Хинуэй лучезарно улыбнулся в ответ на учтивый поклон Гиб Аянфаля и легко взмыл в оранжевые небеса. Гиб Аянфаль отправился прощаться с командой. Это ему уже не раз доводилось делать, и с простыми строителями всё шло куда проще и веселее. Он отдельно поговорил с родичами Чаэ, условившись, что непременно призовёт их в следующий раз. А после того, как все ушли, Гиб Аянфаль наконец остался наедине с башней. Это был тот миг, которого он подспудно ждал с самого начала. Только аба Альтас должен был сейчас стоять рядом, глядя на завершённое творение, и давать оценку его трудам, более дорогую, чем все похвалы патрициев и Голоса, приносимые волнами.

Гиб Аянфаль закрыл внутренний слух и начал медленно подниматься по ступеням наверх. Здесь завтра пойдут патриции и сам консул, а сегодня идёт он один. Ступени, как и всё монументальное основание были подняты последними, а его воспоминания, связанные с абой Альтасом и Хибой, незримо хранит в себе вершина башни, ныне тающая в золотистом небе. Если погасить глаза, то становятся видны волновые потоки, которые подвели к ней небесные строители. В глазах несведущих башня служила концентратором волн, но Гиб Аянфаль, теперь знавший её в целостности, видел, что функции её на этом не ограничиваются.

Он взошёл наверх, где, опираясь на три тонких ноги, вздымалось ввысь само тело башни, полое изнутри. Гиб Аянфаль остановился под её сенью и взглянул на далёкий круг неба, видневшийся наверху. Эта особенность делала башню схожей с порталом, какие связывают твердыни Онсарры между собой и с твердынями соседних звёзд. Хитрое плетение серой пыли, упрятанной в сглаженных стеблях белого камня, действительно позволяло использовать башню для этой цели при приложении определённых усилий. Но именно сейчас эта возможность показалась Гиб Аянфалю опасной. Сочетание портала и концентратора прежде не допускалось в строительстве, и то, что аба Альтас смог решить эту задачу, и вызывало большой интерес к его творению. Но если прежде Гиб Аянфаль гордился этим, то сейчас башня вдруг показалась ему незримой пропастью в неизвестность прямо посреди Рутты. Зачем это понадобилось консулу Сэле? И не рискованно ли для жителей окрестных замков? Порталы, собирающие на себе мощные волны и способные пробить пути в пространстве сквозь весь Анисан, всегда строили далеко за границами городов, а то и за пределами твердынь, потому как поля излучений, собиравшиеся вокруг них, могли представлять опасность для простых асайев. Голос не допустил бы опасное сооружение в сердце города. Разве что, всё примиряется с тем, что портал – не прямое назначение башни.

От размышлений его отвлекло ощущение чьего-то присутствия – Гиб Аянфаль обернулся и увидел поднявшегося на площадку Зоэ.

– Любуешься проделанным трудом? – спросил он.

– Да, – ответил Гиб Аянфаль, – Ловлю последние моменты. Когда башню пробудят, тут уже нельзя будет просто так стоять, если, конечно, не заручиться поддержкой техников волн. А для меня это место много значит.

Зоэ ничего не ответил. Он подошёл ближе и, подняв глаза, также взглянул на круг неба.

– Как думаешь, башня не опасна? – обратился к нему Гиб Аянфаль, – для города, и для обителей?

Молодой архитектор удивился, услышав его слова.

– Концентратор, только очень большой, – ответил он, – но это компенсируется тем, что она превосходно будет держать волны внутри себя. Я, напротив, считаю её самой спокойной из всех башен Рутты. Голос не допустил бы, чтобы мы возвели нечто, что оказалось бы вредно для города!

– А портал? Только не говори, что не заметил в ней этой возможности!

– Ну, мы уже давно обсуждали это, ещё когда только получили одну лишь информацию о ней, – спокойно ответил Зоэ, – Голос призовёт использовать её так только в особенно торжественных случаях. На Четвертой твердыне парадные порталы в городах уже давно не редкость, так что и нам пора. Башня Сэле способна удержать в себе все вредные веяния волн, которые возникнут при пробивании пространства. Янфо, тебя разве тревожит что-то?

– Нет, – коротко ответил Гиб Аянфаль, решив оставить свои сомнения при себе.

– Я вообще-то пришёл кое-что сказать, – начал Зоэ после небольшой паузы, – я случайно услышал твой разговор с Хинуэем по поводу того, что будет уже через пару дней, когда башню пробудят. Тебе придётся искать труд в волнах. И… искать нового учителя, если ты хочешь продолжать своё восхождение.

– Знаю, – произнёс Гиб Аянфаль, помрачнев, – хотя мне нелегко смириться с мыслью, что я должен учиться у кого-то другого. Я просто не могу! Возможно, только когда пройдёт ещё несколько оборотов…

– Я понимаю, – негромко ответил Зоэ, – и другие старшие ученики мастера Хосса тоже. Никто из нас пока не искал себе другого наставника. Янфо! Я хочу предложить тебе кое-что. Голос призвал меня строить крупную обитель для сеятелей на Новых Полях. Конечно, тут нужен управляющий, и я хотел призвать тебя. И не только в этот раз. Я не могу быть твоим наставником, да и не пытаюсь претендовать на это. Мне самому даже неловко представить, что я могу кого-то учить, так как сам ещё нуждаюсь в учении. Но мы трудились бы вместе, познавая искусство самостоятельно. А там… Если Белой Вечности будет угодно, вернётся мастер Хосс. Или же волны приведут нас к наставнику. Что скажешь?

Гиб Аянфаль взглянул на его лицо. Он не ожидал, что прежде приносившее ему беспокойство будущее выстроится столь легко.

– Конечно, я согласен! – ответил он, развевая сомнения архитектора, – думаю, нам, молодым строителям, всегда лучше держаться ближе друг к другу. Моему абе это бы понравилось.

– Да! – радостно согласился Зоэ, – Верно, Янфо. Голос, конечно, не раз говорил, что мои чувства не особенно правильны для асайя-патриция, но мне частенько бывало неловко, когда на призыв приходил кто-то… как Хиба. Он был необычным асайем до трагедии, я не сомневаюсь. Но всё же мне сложно было давать распоряжения такому, как он – не хватает патрицианской самодостаточности, какая есть, к примеру, у Ае. Ему ведь полтора звёздных цикла, а он уже стал старшим патрицием, даже входит в судебный и другие соборы. Никто и не думает о возрасте при встрече с ним.

– Мой родич словно бы всегда был таким как сейчас, – заметил Гиб Аянфаль, – только Хиба говорил со мной о его прошлом, описывал то, каким он был в юности. А ты, Зоэ, во сколько оборотов получил первую метку?

Зоэ взглянул на ряд из десяти чёрных энергометок на своей груди.

– Эта была первой, – он указал на крайнюю правую, – открылась, когда мне было сорок оборотов прямо на испытаниях готовности. А у тебя, Янфо, разве нет ещё ни одной метки? Я думаю, после возведения башни они должны будут появиться в ближайшее время!

Гиб Аянфаль покачал головой. Он невольно припомнил своё испытание готовности, блестящее по оценке наблюдавших мастеров-архитекторов, в том числе и самого абы Альтаса. Но, конечно, ему далеко было до того мастерства, которое, по-видимому, сумел продемонстрировать Зоэ.