Убийца императора

Неужели подслушивал?! Опять!

Одарив толстяка хмурым взглядом, Талиан хотел пройти мимо, но тот загородил дорогу. Живот соты Колбина, натянувший тунику до звона — ещё чуть-чуть и лопнет! — и его непомерно раздавшиеся в стороны бока так просто было не обойти.

— Я провожу вас в ваши покои, мой император.

— Чего тут идти? Я и сам в состоянии найти дорогу, — буркнул Талиан, хмурясь всё больше: навязчивое внимание соты Колбина раздражало.

— И всё же разрешите вас проводить.

Талиан закатил глаза и махнул рукой, но затем ладонь опустилась и напряжённо легла на рукоять кинжала. С чего бы толстяку так настырно набиваться к нему в провожатые? И тана Тувалора поблизости нет…

— Прошу вас, следуйте за мной.

Сота Колбин поклонился и пошёл вперёд.

Чтобы не блуждать в коридорах, Талиан изучил вчера планировку дворца. Надо было сделать это раньше, конечно, но вечно не хватало времени.

На девятом этаже располагались покои императора, Светлого и Тёмного танов, закрытая библиотека и архив — наверняка сплошь забитые секретными документами. Но если тан Тувалор здесь жил, то тан Анлетти по каким-то причинам предпочёл переехать на этаж ниже. Предназначенные ему покои уже почти двадцать лет как пустовали.

Поэтому предложение соты Колбина и удивило. Чтобы попасть к себе, Талиану нужно было спуститься на один этаж по главной лестнице — и всё.

Однако довольно быстро он понял, что толстяк ведёт его не туда. Сразу, как тот на выходе из покоев тана Тувалора повернул направо — в сторону, противоположную главной лестнице.

Новое покушение?

Пальцы обняли рукоять кинжала. Дыхание выровнялось. Талиан приготовился отразить внезапную атаку, насколько к такому в принципе можно приготовиться.

— Нам сюда.

Сота Колбин распахнул перед ним дверь и отошёл в сторону, пропуская вперёд. Вот только коридор пустовал, и край серой каменной стены — без драпировки тканью или висящего ковра, — который просматривался из дверного проёма, выглядел для лучших покоев во дворце довольно необычно.

Талиан остановился и, смерив толстяка взглядом, произнёс:

— Сначала ты. Входи первым.

— Но как же… вы же… мой император. Разве могу?..

— Ты меня слышал. Входи.

Под его напряжённым взглядом сота Колбин вошёл внутрь. Талиан встал на пороге и огляделся. В крохотной комнатушке с узкой щелью окна ничего, кроме деревянной лавки и бадьи с розгами, не было.

Это что, порочная? Толстяк привёл его сюда, чтобы выпороть?

Вот только он не жертвенный барашек, а император — и на лавку так просто не ляжет.

Но раньше, чем мысли оформились в слова, сота Колбин повернулся к нему лицом, стащил через голову тунику и бросил на пол.

— Если выдержу пятьдесят розг, пообещайте, что смягчите своё отношение к тану Тувалору.

Вот оно что… Тот решил перед стариком выслужиться?

Нет, Талиан участвовать в подобном отказывался. Это было смешно!

— Не смейте уходить! Это вызов! — бросил сота Колбин ему в спину.

— Вызов? — обернувшись, Талиан окинул взглядом мягкое, дряблое тело с круглым пузом и отвисшими сиськами, а затем посмотрел мужчине в глаза. — За пятьдесят ударов я тебя убью. И завтра ты точно никуда поехать не сможешь. Подумай, что скажет старик, узнав, что я отделал тебя именно тогда, когда ты был ему та-а-ак ну-у-жен? — Он махнул рукой и отвернулся. — Дальше до покоев я дойду сам. Помощи не нужно.

— Видит венценосный Адризель и жёны его Суйра и Раге… — донёсся ему вслед голос соты Колбина.

— Заткнись!

Талиан в три шага преодолел разделяющее их расстояние. Идиота хотелось убить!

— Думаешь, они тебя не услышат? Так уверен, что Величайшие не придут и не спросят то, в чём ты так опрометчиво хочешь сейчас поклясться?

Он ещё не забыл, как вчера в тронной зале нити сложились в слова: «Мы слышим тебя». Да и как такое забудешь?! Бр-р-р!

При одной мысли пробирало до костей.

— А что мне ещё остаётся? — сота Колбин сглотнул, но глаз не отвёл. — Тан Тувалор точно не пойдёт вам первым навстречу. Слишком гордый. И вы не пойдёте. Ещё молоды и слишком упрямы. А старик… он ведь не вечен. Военный поход в такие годы его просто убьёт.

— Значит, от своего не отступишься?

— Не сегодня.

Талиан посмотрел себе под ноги и нахмурился. Смягчить отношения со стариком? Да он вообще с ним разговаривать не хотел! Ни о чём! Но нужно ли переть напролом?..

Все от него именно такой реакции и ждали.

Не поднимая глаз, Талиан тихо произнёс:

— Восемь.

— Слуги в нашем доме получают за разбитый горшок больше! — возмутился сота Колбин. — Не меньше десяти!

— У слуг крепкое тело, и они могут отлежать онбир-другой у родни. А тебе завтра весь день трястись верхом. Поэтому девять.

— Тридцать. Я выдержу.

— У тана Тувалора — да. У всех учителей, кроме Майрона — тоже да. Но не у меня. — Талиан отпихнул ногой валяющуюся на полу тунику, чтобы ненароком на неё не наступить. — Я никого не бил. Силу рассчитывать не умею.

— Хотя бы двадцать. Мой император, пожалуйста! — в лучших своих традициях заканючил сота Колбин. — Иначе несерьёзно…

— Ты сейчас о чём вообще думаешь?! — взвился Талиан, теряя терпение. — О собственном тщеславии или о старике? Если о тщеславии…

— Уговорили! Пятнадцать!