Страница 63 из 101
Он вырос в доме тана Тувалора. Ел вместе со всеми, спал, тренировался, бегал за девчонками, считал Зюджеса с Демионом родными братьями, а получается… его самого не допустили ни к одной мало-мальски важной тайне. Тан Тувалор ни разу не упомянул, что в роду Светлых танов были люди с особыми способностями. Ни словечком не обмолвился! А он, дурак, и не подозревал, что от него могут быть какие-то секреты…
— Я принесу вам воды.
Талиан опустился на деревянный стул, упёрся локтями в столешницу и уронил голову на скрещенные руки. Его душила обида. Терпение, выдержка, невозмутимость — да пошло оно всё к зулунцам в задницу! Почему тан Тувалор ничего ему не рассказал?! Даже после того, как узнал о смерти императора?..
— Выпейте.
Агарон поставил перед ним стакан — и Талиан опрокинул его в себя, выпив залпом. Будто не простую воду пил, а крепкое чёрное вино.
— Прошу простить меня, ваше императорское величество. Я невольно смутил своими необдуманными словами ваш разум. Уверен, когда вы достигните шестнадцати лет, тан Тувалор открое…
— Я. Уже. Взрослый.
Разозлившись, Талиан смёл со стола все лежащие на нём свитки. Это было совсем на него не похоже, но сил терпеть больше не осталось.
Почему для того чтобы взять на себя ответственность за Демиона, отрезав этому придурку чёлку, он уже взрослый, а чтобы услышать правду — нет? Как же так?! Он родился в одиннадцатый день рагелиного онбира месяца Белого снега. До него всего ничего! Неужели каких-то четыре месяца решают всё? Что за это время изменится? У него отрастут рога и копыта? Или внезапно прибавится мудрости?
Нет.
И именно по этой причине двуличие взрослых бесило невероятно.
Агарон молча собирал рассыпанные свитки, а затем так же молча стал бросать их один за другим в жаровню. Талиан тоже поднял парочку, чтобы ему помочь, и невольно зацепился взглядом за строки.
На рассвете, пока весь дворец спал, главный смотритель библиотеки сжигал отчёты о расследовании смерти погибшего императора.
— Что вы творите? Хватит! — Талиан вырвал пергаменты у мужчины из рук и прижал к груди. — Зачем вы их жжёте?
— Я выполняю приказ.
— Чей приказ?
Талиан взглянул на мужчину по-новому. Тот был выше на голову, седой и немного сутулый. Кожа обтянула его кости, став по-старчески тонкой и дряблой, а на подушечках пальцев остались глубоко въевшиеся, несмываемые следы чернил.
— Я выполняю приказ регента. — С морщинистого лица на Талиана устало глядели блёклые глаза. — Если вам что-то не понравилось, обратитесь к тану Тувалору за разъяснениями. Уверен, у него есть ответы на любые вопросы, ваше императорское величество.
С достоинством поклонившись, Агарон продолжил собирать бумаги, а Талиан не нашёл сразу, что можно на это возразить. Тан Тувалор правил империей от его имени. Приказы регента не обсуждались и должны были выполняться неукоснительно.
Если бы у Талиана на руках оказалось доказательство измены или участия тана Тувалора в убийстве отца, тогда да, он мог бы обвинить его и свергнуть. А сейчас? Он был всего лишь мальчишкой в золотом венце. Ему улыбались, кланялись, выказывали соответствующие почести, но не более.
— Вы не нарушите приказ, если перед сожжением бумаг позволите мне их прочесть.
— Боюсь, у меня осталось не так много времени. Полчаса, час — и здесь начнут появляться люди.
— Прошу вас! Дайте мне их прочитать!
— Нет, — мужчина посмотрел ему в глаза и повторил: — Нет. Я рад бы услужить вашему императорскому величеству, но мне слишком дорога семья, чтобы рисковать вызвать на себя гнев тана Тувалора. Он казнит моих сыновей и внуков, если я не выполню приказ. Затем отдаст жену и дочерей на потеху солдатам, а меня самого принудит на всё это смотреть. Поэтому «нет». Рад бы помочь, но нет.
— Я могу…
— Вы? Можете? — Агарон выдержал многозначительную паузу. — Не обманывайте себя. Ваше слово против слова тана Тувалора — пустой звук. Молитесь, чтобы после женитьбы Демиона на вашей сестре регент сохранил вам жизнь. То, что произошло на пиру… Вы ведь не сочли за случайность?
Талиан стоял и лихорадочно обдумывал ситуацию. Ему нужны были эти бумаги! Самый простой способ их получить — вырубить старика. Или даже убить. Чтобы не проболтался потом ни о чём тану Тувалору.
Только… его смущало, что всё это время Агарон вёл себя как-то странно. Мужчина как будто нарочно начал жечь бумаги прямо у него под носом, чтобы он заметил их содержание… И сейчас… Разве не сквозило в его словах участие? Да и стал бы верный слуга столько болтать? И намекать на нечистые помыслы своего господина?
Тут его озарило: Агарон колебался!
А значит… у Талиана было что-то, способное перевесить чашу весов. Только вот что? Что он мог предложить такого, что бы смогло сравниться по значительности с жизнью родных?
— Не счёл. И в том числе поэтому мне так важно взглянуть на бумаги. Я хочу узнать, кто виновен в смерти отца, найти и наказать убийцу. — Талиан тяжело вздохнул, опустил подбородок на грудь и сжал кулаки. — Знаю… император Гардалар не был хорошим правителем и отцом, но… я хочу быть ему хорошим сыном. Таким, каким он смог бы гордиться. Поэтому… если есть что-то, что я могу предложить вам, то не молчите! Попросите! И я сделаю для вас всё.
— Единственное, что стоит превыше жизни — это знание, — стоило Агарону произнести это, и Талиана будто кто дёрнул. Он понял, что заставляло главного смотрителя библиотеки колебаться.