Убийца императора

Это был не вопрос — безмолвный вопль отчаяния. Сглотнув, Талиан вслушался в тишину: в размеренный скрип просмолённых досок, в отзвуки барабанного боя с нижней палубы, в топот ног над их головами — и скрестил на коленях пальцы рук. Он никогда не задумывался всерьёз над тем, какие большие надежды будут возлагать на него простые люди и какая это огромная ответственность. Он готовился стать воином, а не императором. Но судьба не оставила ему выбора. Судьба не спрашивала его, хочет ли он им быть. Просто в один из дней в ворота ворвался всадник и прокричал: «Да здравствует император Талиан Шакрисар!»

— Вы правы. Правы во всём. — Талиан выпрямился и оправил на себе тунику, чтобы не осталось складок, а затем накрыл ладонью протянутый ему медный треугольник. — Видит Суйра днём, а Рагелия ночью, что принял я вашу клятву. С этого дня я больше не буду втягивать голову в плечи. Это я вам обещаю.

Треугольная пластина нагрелась и засветилась малиновым. На удивление, Талиан не чувствовал боли, только лёгкое покалывание, а вот капитан Меджас едва держался, катая по щекам желваки. Но терпел. И даже когда из треугольника вырвались светящиеся нити, сплетаясь на широкой груди в слово «слуга», не проронил ни стона.

— Мой первый приказ, — тихо сказал Талиан, когда свечение угасло.

— Слушаю вас, мой господин! — стало ему ответом.

— Если тан Тувалор «забудет» отменить наказание, закупите провизии и товаров, а потом уйдите в длительный рейс. На это время освободите солдат в обмен на должность гребцов с верхних палуб или даже матросов, если они сильны в этом деле. На один рейс. А после него выдайте им полагающееся жалование и отпустите домой.

— Будет исполнено, мой господин!

Воодушевление капитана Меджаса оказалось заразительным. Талиан робко улыбнулся — и мужчина улыбнулся ему ещё шире. Он постарался как следует запомнить это простое лицо: загорелое, обветренное, с сияющими голубыми глазами и растрескавшимися тонкими губами, едва угадывающимися в рыжей бороде.