Страница 2 из 142
Вот! Еще – славненько! Превосходный бронзовый светильник в форме полунагой одалиски, держащей над головой гроздь винограда. Стоит надавить кнопку в подножии – гроздь светится лиловым, создавая интимную атмосферу канувших в лету неторопливых времен.
Увиденная одалиска на миг оживила в Надином воображении Хюррем из сериала «Великолепный век», который Надина мать смотрела, скрежеща зубами от возмущения. «Предатели моральных устоев! Романтизировали кошмарнейшие времена злодеев-басурман! Пропаганда насилия! И гаремного притеснения женщин! Дожили!..» – громогласно сетовала мать. И безо всякого перехода спокойно спрашивала дочку: «А ты почему опять на серию опоздала? Самое интересное пропустила, недотепа!..»
Ну да! И бронза светильника – фальшивка! Просто дешевый металл в халтурной краске, судя по ценнику. Опылили вещь какой-то химией, и стала как бронзовая, притворилась ценной.
«Кто-то из меня двоих думает несвойственные им мысли, – рассеянно отметила Надя. – И кто-то третий, тот, кто сейчас тут за главное Я, за теми двоими наблюдает. Хм... Если взглянуть здраво, то...»
Она не успела додумать. Галюшечкин призыв отдернул Надю от здравого вывода.
– Иди, хорошее скажу! Иди, доброе скажу! Ваня от вещи отпирается. Говорит, не было у нас про средневековье. Велел – так отдать! Даром, значит. Бесценно отдаем!
Надя порозовела от удовольствия. Всегда бы так в магазинах было! Даром! Это, наверно, и был бы коммунизм, по ненаступаемости которого отец вечно горюет!
– Спасибо, Галюшечка! – Надя слегка подпрыгнула от радости. – Я тогда на пятьсот что-нибудь куплю! Что новенького есть на пять сотен?..
Но ничего новенького не было...
В узкий проход магазина пропихнулись поочередно три округлые старушки. Заполнили пространство. Загомонили о подлой обдираловке, поганых временах, наглой молодежи.
Галюшечка начала огрызаться. А Надя, не вникая, пошла прочь.
Девушка не страдала от трепа людей, обладавших стремной привычкой поносить реальность. Выросшая в семье учителей, Надя обрела в этом плане мощнейший иммунитет. Потому как инстинкт самосохранения нервов – крутая штука! К чему только не заставит привыкнуть!
И лишь подойдя к родному дому, который был в дюжине десятков шагов от магазинчика, девушка запоздало сообразила, что «наглая молодежь» – была она сама. Ведь одна из старушек пыталась отобрать у Нади флакон, а та не дала. Даже почти не обратила внимания на попытку вырвать вещь из рук, просто машинально увернулась – и точка.
«А все-таки нас во мне много! – возгордилась одна из Надь. – Пока одна я замечталась, я-другая зорко охраняла флакон! А я-третья прощалась с Галюшечкой. Круто!»
Девушка не была уверена, что родилась такой многоличностной. Ничего особенного она за собой не замечала, пока не начала возиться с детишками. Через полгода непрерывных сказочек, кашек, пушистиков Надя как бы расслоилась. Одна ее часть старательно развлекала детей, вторая – занималась только личной жизнью. Что делала третья, и была ли третья часть Нади – реально частью, а не фантомом? Девушка пока не знала.
Поднявшись на девятый этаж в лифте, вонявшем мочой – собак или мужчин? – Надя пулей вылетела из открывшегося сортира. Отдышалась. Отперла дверь, выронив при этом флакон. Он чудом уцелел. Действительно, чудом! Не каждое стекло переживет личную встречу с черствой реальностью подъезда!
Надя возликовала: вещь тогда лучше самой лучшей, если ее можно безнаказанно ронять!
Таким был Надин сотовый. Несломимым! Его можно было ронять и в унитаз, и на асфальт. Он выживал! Как Крутой Орешек! Чем вызывал к себе безграничную любовь.
Первым делом, войдя в дом, надо было написать всем на свете! Ну... Не всем... Хотя бы паре сотен друзей в соц-сетях! Сообщить о новой вещичке, обещающей красоту и победу!
Пусть учителя вечно ноют, мол, нормальные люди, придя домой после работы, должны раздеваться, мыть руки, проветривать одежду, чистить обувь, какать, писать, кушать, отдыхать и так далее! Пусть поучают тысячекратно! Надя и сама учит тому же мини-подопечных! Ну да! Когда она в роли няни – маленько учит, как надо жить...
Но сейчас-то – рядом никого! Бутузики-буржуйчики далеко – всё равно, что в параллельной вселенной, портал в которую зарыт на выходные.
Роль няни на эту неделю отыграна. Можно расслабиться – и жить, как угодно, хоть вверх тормашками!
Тем более, что дом пуст. Родители уехали до понедельника на дачу – вон, записка белеет на трюмо! Постоянно забывают предки, что имеют сотовые!..
Вечер пятницы – волшебное время! Особенно, когда ты одна-одинешенька в пустом доме и можешь спокойно пообщаться с избранной толпой одиночек в сети.
О, да! Вечер пятницы – время волшебства. Особенно в конце мая.
Манит май медоносных пчел золотистыми сережками ольхи и лещины!
Надя распахивает все окна – пусть дом подышит, пока нет в нем сорокапятилетних нытиков, панически боящихся сквозняка!
Девушка фотографирует флакончик на фоне чистого неба, выкладывает фото в интернет, пишет о нежданном супер-пупер-подарке, получает лайки, восторженные комменты...
Надя наводит на себя фотокамеру сотового – любуется, как в зеркало. О! Какая няшка-симпатяжка! Длинные черные локоны обрамляют белое личико славяночки – овальное, с мягкими чертами, небольшим носиком и сочными губками. Синие озера глаз упоенно созерцают родной образ – как неизбывную даль!..
Надя щелкает себя сегодняшнюю и выкладывает картинку на всеобщее обозрение.
– Пиплы в кайфе! Пиплы в шоке! – напевает Надя, радуясь смайликам и сердечкам, присылаемым зрителями. – О! Да я – певица!..