Страница 11 из 142
Выручил девушку, сам того не зная, кольтэ Сэрлих. Он, порядком выпив за обедом отнюдь не морса, увязался вслед за хорошенькой гувернанткой, старательно прикрыв дверь в столовую, где высокомерная сестрица задержалась, чтобы в полном одиночестве допить вечерний бокал красного вина.
Вовсе не высокомерный, однако весьма нетрезвый кольтэ Сэрлих попытался незамедлительно обнять Надю за талию, успев наспех пробормотать обещание добиться удвоения жалования девушки.
Как нормальная российская девушка третьего тысячелетия Надя не стала судорожно вырываться и пытаться увещевать бойкого ухажера. Она ловко вывернулась из цепких рук и совершенно обыденным тоном поинтересовалась:
– Не могли бы вы, любезный кольтэ Сэрлих, проводить меня до моей комнаты?
Господин хороший возликовал. Выяснилось: он превосходно осведомлен о расположении всех комнат в безразмерном замке и прекрасно помнит, куда испокон веков селили гувернанток.
– Я же тут вырос, – довольно связно пояснял покачивающийся проводник, ведя Надю в нужное место. – Моя первая гувернантка Ле́лли-сель была премиленькая! Уже в шесть лет я души в ней не чаял. И пытался поцеловать... – Блаженная кривая ухмылка придала ястребиному профилю ухажера коварный вид. – Но как-то раз батюшка подловил нас с нею за вполне невинными объятьями – бедняжка полагала, я рыдаю от боли в расшибленном о косяк плече. И старалась приласкать и утешить, прижимая к ароматной груди. Батюшка жутко разгневался. Уж он-то знал, что слез от меня и розгами не добиться!.. Ох, как же она пахла, милая Лелли-сель!.. А мне нашли гувернера...
Несмотря на сомнения Нади – а способен ли пьяный господин, погруженный в пикантные воспоминания, найти нужную дверь? – комната была без труда найдена.
Что значит вырасти в лабиринте! Казалось, кольтэ Сэрлих ни на миг не задумался о дороге. А ведь попетлять по замковым архитектурным заморочкам пришлось не мало! Однако проводник брел, как на автопилоте – на автопилоте, о котором никто в мире Надиного сна и слухом не слыхивал!
К явному разочарованию проводника, Надя, ласково поблагодарив за доставку, шмыгнула за дверь и заперлась изнутри.
– Сладенькая девочка, откройте, умоляю! Я от вас без ума! – жалобно проголосил проводник, неритмично пиная дверь каблуками туфель.
– О, любезный кольтэ Сэрлих, извольте отправляться спать! – нежно проблеяла Надя из-за двери, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало ехидство. – Я устала. Да и вы устали. Всем пора на покой!
– На покой, на покой... На покой... – раздалось дремотное бормотание удаляющегося прочь воздыхателя.
– И на коротких каблучках проковылял он прочь! Поскольку с выпитым вином соображать невмочь! – съерничала Надя, весело фыркнув.
Но вскоре ей стало не до смеха.
У Нади обнаружилось вздутие живота. Должно быть, от обжорства!
Девушке стало нехорошо. Она прилегла на кровать – не раздеваясь, в ожидании, когда неприятные ощущения схлынут. Пролежав минут пятнадцать, Надя недовольно заявила:
– Только безмозглые вельможи угощают людей на ночь пятью видами лакомств! И как я теперь засну?!
И встала, обиженно пыхтя и мысленно понося старания кухарки и щедрость господ.
Найдя кувшин с водой и кубок подле него на подносе, кем-то предусмотрительно оставленном на круглом столике, Надя попила, с радостью обнаружив, что вода – само совершенство! Должно быть, родниковая! Вкус такой – неописуемо-сладостный! И прохладная! А в комнате тепло – вон, в камине огонь еще теплится! Значит, воду совсем недавно принесли. Спасибо!..
Как ни странно, от выпитой воды прошла не только тяжесть в животе, но и сонливость во всем теле.
– Пузо не болит, можно спать, а сна ни в одном глазу! – с досадой воскликнула Надя, выясня опытным путем, что ни батистовая ночная сорочка до пят, ни пуховые одеяла в душистых пододеяльниках не способны ее усыпить.
Надя взмахнула широким рукавом рубашки – пахнуло лавандой. Встряхнула край одеяла – повеяло мятой. Принюхалась к основному аромату, парящему в воздухе комнаты, – романтическая смесь запахов роз и хвои!
– Одуреть можно от ароматов, а все равно не спится! – проворчала Надя.
Она села в постели.
Потрескивали кедровые поленья в камине. Отсветы невысоких язычков пламени вызывали игру теней, танцующих по комнате.
Уютно. Тихо. Приятно.
Только скучно. Ужас до чего скучно!
Надя вылезла из постели, всунула ноги в ночные меховые туфли, прошлепала к ближайшему окну. С трудом приоткрыв тяжелый занавес – она не нашла, за что тянуть, чтобы его сдвинуть, и потому просто проделала щель, смяв бархат! – Надя, привстав на цыпочки, посмотрела сквозь квадратное запыленное стекло.
Поразительно! Внутреннего двора в поле зрения не оказалось.
Только широкий серый простор. А вдали – сумрачный лес. А над деревьями зябко дрожат серебряные капельки звезд.
– Окна на внешнюю сторону замка, – сообщила самой себе Надя. – Отлично! Ничего утешительного! Поле, лес, звезды. Точка.