Страница 64 из 112
– Аскольд, но я же… – Ох, он был прав от начала и до конца. Но только менее обидными его слова от этого не становились.
Грянула музыка, и Аскольд, как ни в чём не бывало, подхватил Аниту в водоворот вальса. Правда держался он при этом так, как если бы танцевал с сестрой или матерью, и выражение лица это было холодным, чуть надменным, бесстрастным. Чужим.
На такого Аскольда смотреть было больно. Только магия и могла скрыть льющиеся против воли слёзы по щекам.
Стоило бы, наверное, в этот момент открыть свои мысли и говорить-говорить-говорить… Но как слёзы, так и мысли Анита скрывала.
Он был тысячу раз прав. Он переживал за неё и делал всё, чтобы она стала здесь своей, чтобы её приняли. Он учил её и тратил своё время и деньги на неё.
А она попрекнула его тем, что он смел улыбнуться её же сестре! Трижды дура.
Таких тягостных балов в её жизни еще не было. День Мести и Возмездия прочно вошёл в число нелюбимых дней и для Марии Курт.
* * *
На следующее утро Катрина заглянула в спальню Мари. Удивительно, но сестра была дома, она спала, и выглядела словно ангел, заснувший на облаке. Кэти остолбенела. Она то думала, что сестрица теперь днюет и ночует где-то на Лысой Горе.
Катрина прочистила горло, и Мари зашевелилась. Открыла один глаз и потянула носом воздух.
– Кэти? – пробормотала она и ещё раз шмыгнула носом. – Доброе утро.
– Доброе… – осипшим от удивления голосом проговорила Катрина. – Как дела? – заискивающе спросила она.
Мари перевернулась на спину:
– Отвратительно. Ужасно. Омерзительно. Кэти, во-он там водичка стоит… Будь другом…
Катрина хмыкнула, но дала сестричке полуторалитровую пластиковую бутыль. Мари приподнялась в кровати и жадно присосалась к воде, казалось, на целую вечность.
– Вроде, теперь и жить можно, – она медленно выползла из-под одеяла.
– Где ж это тебя так угораздило так…
– Выпить? – непосредственно упростила задачу сестре Мари. – Да так, на… у друзей. Был небольшой… фуршет.
– М-м, фуршет?
– Мда… Назовем сие мероприятие фуршетом. А что? – Мари подняла взгляд на сестру. – Кстати, среди приглашённых был один милый молодой человек. Ске… (Кэти напряглась.) Скотт. Его зовут Скотт. Надо зайти сегодня к нему домой.
– И ты пойдёшь? – настороженно спросила Катрина, подозревая о ком действительно идёт речь. Слишком странно было в это поверить, ведь некая Анита!..
– Да, есть кое-что важное, – отвела взгляд Мари.
Катрина спустилась на кухню, где уже колдовала над завтраком Лиз.
– Доброе утро, Кэти! – обернулась она, услышав шаги старшей падчерицы.
– Привет, Лиззи.
– Что-то стряслось? – Элизабет повернулась к девушке. Кэти невольно задержала взгляд на округлившемся животике мачехи.
– Не знаю, Лиз. Я ничего не понимаю. Я не понимаю Мари. – И она запустила пальцы в волосы.
– Вы поссорились?
– Боже упаси!.. Хуже.
Элизабет повела головой и исподлобья посмотрела на Катрину:
– В смысле?
– Она отдалилась, изменилась. Она что-то постоянно скрывает, где-то пропадает… И главное, я знаю, что происходит, но она ничего не говорит!
Элиза напряглась:
– Ты думаешь, наркотики?
– О, нет-нет! – Замахала руками брюнетка. – Нет, дело вовсе не в этом… Ох, это так сложно объяснить. Я обязательно расскажу тебе, но позже, ок? – и она почти выбежала из кухни.
Элиза пожала плечами и вновь повернулась к плите, а когда вновь обернулась к обеденной зоне, чуть не вскрикнула: за столом с задумчивым видом сидела Мари.
– Как ты зашла? Я тебя не слышала. – Вздрогнула Лиз.
– Научилась тихо ходить, – мягко и в то же время ехидно отозвалась та.
– Будешь завтракать? – спросила мачеха.
Мари рассеяно кивнула.
– Лиз, как быть, если больно ужасно, до слез, и сама виновата? А?
Женщина внимательно вгляделась в фигуру младшей падчерицы:
– Ты с кем-то поссорилась? С Катриной?
– Н-нет… – запнувшись ответила Мари и почему-то покраснела. – Я поссорилась не с ней, но… Что делать, если… Блин, я всё испортила своей глупостью!