Страница 50 из 112
– Ты уверен, что это оно самое?
– О, да. Это заклятие – одно из древнейших. Простое и эффективное. – Он чуть напрягся и отправил еще один похожий образ, но словно вывернутый на изнанку. – А это оно же, но с зеркалом. Понятен смысл?
Анита завороженно кивнула, закручивая силу вокруг своего тела. И вроде бы внешне ничего не изменилось – но защита встала.
В руках Аскольда невесть откуда взялся старинный пистолет.
– Что ты делаешь? – её вопль потонул в грохоте выстрела.
– Видишь, ничего не случилось! – восторженно воскликнул Аскольд, в руках его уже ничего не было, только дымка пороха облачком осталась висеть подле него, путаясь со мраком.
– Ты чокнутый! – Анита сглотнула. Она точно почувствовала место, куда пришлась пуля, и где она растворилась в её защите.
– У этой пули не было ни единого шанса, – махнул он рукой. – Я же видел, что с тобой ничего не случится.
Анита смотрела на него гневно. У него даже не дрогнула рука! Сначала целует, потом стреляет. Где тут логика?
Перевела немного дыхание.
– Слушай, а что, если нападают и так, и так?
– Ну, чисто теоретически можно напялить оба типа защиты… – протянул Аскольд.
– Вот так? – второй купол поверх первого послушно развернулся над ней.
– Ты чего творишь??
– А что? – растерялась она.
– Вот дьявол, – Аскольд скорчил мину и взъерошил волосы. – Я все время забываю, с кем имею дело. – Он покачал головой. – А что ты чувствуешь? – Теперь взгляд герцога стал взглядом естествоиспытателя.
Анита честно попыталась прислушаться к собственным ощущениям, но ничего особенного не отметила – разве что увидела, что мрак так и клубится вокруг неё, буквально всасываясь под кожу. Пожала плечами.
– Ты сейчас сделала то, что считается невозможным, – вид у Аскольда был растерянный донельзя. – Ведь согласно теории…
– Да к чёрту теорию, – Анита махнула рукой и развеяла чары. Всё-таки и правда стало чуть легче, и мрак словно обиженно отступил от неё.
Аскольд широко улыбнулся.
– К чёрту, поддерживаю. Тебе похоже, вообще можно не думать, с твоей-то силищей!
* * *
Прошло три недели как наследница Ричарда пропала.
Аскольд почти всё время проводил с ней, показывал наиболее интересные книги по тёмной магии, показывал всё на примерах, рассказывал историю Лысой Горы. Мари казалось, что ради неё он даже забросил все остальные свои дела, свой бизнес и своих приятелей.
Законы тёмной магии, основы некромагии легко и естественно ложились в её памяти, как будто она вовсе не впервые узнавала о них, а перечитывала давно забытую книгу. Практиковать темную магию было просто, естественно. Она за считанные минуты постигала то, чему другие учились неделями. Стоило Аскольду объяснить механику телепортации, как она почти мгновенно научилась этим пользоваться. Он даже, казалось, обиделся тогда на неё – сам герцог учился перемещаться в пространстве с помощью магии около месяца, когда ещё был подростком. И такие потрясающие успехи подруги его порой задевали за живое.
Занятия тёмной магией и особенно некромантией были одновременно и лёгкими, и тягостными. Чтобы управлять огромной силой, нужны были такие же сильные эмоции – самые темные и постыдные, какие только можно было представить. Каждый раз применяя могущественное волшебство, нужно было будоражить свою тёмную сторону. И почти каждый раз, чтобы сделать это, Мари пряталась за своим альтер-эго. Анита справлялась со всем блестяще. Она не сомневалась, не медлила, не мучилась угрызениями совести. «Вижу цель – не вижу препятствий», – такая Анита могла, казалось, сотворить любое колдовство, зарезать при этом любую животину и спокойно наблюдать за её мучениями. А одобрительный взгляд Аскольда только усиливал желание оставаться за этой идеальной маской.
Мари казалось, что она сходит с ума: чем больше она занималась тёмной магией, тем больше даже сама себя называла Анитой. Имя «Мари» стало почти чужим. Если бы её кто-то так окликнул на улице, едва ли она отреагировала. Сначала уроки Ричарда ещё держались в её памяти, и порой становилось стыдно, что она предаёт саму идею Света. Чуть позже при воспоминании о них уже становилось некомфортно. В конце концов, она перестала даже думать об этом. Стоит ли помнить о тех, кто пляшет под дудку чокнутой королевы и не способен сам себя защитить?
Быть Анитой было приятно. Как будто то, чего Мари раньше стеснялась, что было стыдно показать, что казалось ей неправильным, жестоким, эгоистичным, было теперь воплощено в Аните.
Если три недели назад на предложение «Вина?» она ужаснулась, то сейчас не видела в этом ничего странного.
Если две недели назад она сама пользовалась белой магией, чтобы сделать себе чай, то сейчас она щёлкала пальцами, чтобы ей немедленно его принесли.
Если еще неделю назад она засыпала со слезами на глазах при мыслях о доме, то сейчас по вечерам на её губах играла улыбка: ведь ещё столько она не знает, стольким не умеет пользоваться. А когда научится!.. О-о, что это будут за времена... Ей нравилась Лысая Гора, она была влюблена в Аскольда. Так о чём было грустить Аните Демен?