Бесовская таратайка.

- Я  тебе сумку, а ты мне срок?

- Не начинай сначала. Чего тебе бояться, если ты безвинный?

Повисла пауза. Я не торопил его с ответом.

- Ай - ладно! была не была! Банкуй, начальник! - снова махнул рукой Капля и стал подробно описывать местонахождение тайника, который он устроил прямо на том же кладбище, и в который спрятал сумку и топорик.

- Если правду сказал, завтра будешь на воле, - пообещал я ему.

- Взяли бы меня с собой, - предложил Капля: - А то еще заплутаете между крестов.

- Не боись, - успокоил я его: - И без тебя управимся.

Для того, чтобы вытащить Каплю из камеры, мне нужно было бы связываться со следователем, который вел это дело, и как-то аргументировать свои действия. А я пока афишировать свои поиски не собирался. Мало ли к чему они могли привести...

17 часов 30 минут.

Когда я вошел в свой гостиничный номер, командор сидел в кресле у окна. Перед ним на журнальном столике лежала папка с материалами, собранными по делу о “всплесках”. Оторвавшись от изучения очередного документа, он осмотрел меня с головы до ног и сказал:

- Хорош.

- Поскользнулся, - сказался, виновато разводя руками.

- Переодевайся, - коротко приказал Сухов, возвращаясь к прерванному чтению, даже не поинтересовавшись результатами моей поездки. Я разулся и покорно прошел в ванную комнату. Пока я принимал душ и переодевался, командор заказал для меня обед в номер, так что когда я вышел, меня ждал поднос, заставленный тарелками, над которыми вился пар.

- Садись, ешь, рассказывай, - Сухов был по-прежнему немногословен.

Я подавил в себе желание тут же наброситься на еду, не спеша взял бутерброд с сыром и начал свое повествование. Пока я описывал разговор с Каплей, поездку на кладбище и изъятие из тайника спортивной сумки Лемеха, с лежавшим в ней топориком, он казалось, совсем не слушал меня, продолжая просматривать документ за документом. Лишь когда я красочно описал свое падение в лужу, Сухов слегка поморщился и спросил:

- Когда будут результаты экспертизы?

- Зинченко обещал к концу дня управиться, - ответил я. Сразу после кладбища я направился во 2-ое городское отделение милиции, где передал нашему эксперту найденные в тайнике предметы.

Командор, побарабанил пальцами по кожаному подлокотнику кресла и, отодвинув папку в сторону, сказал:

- Давай попробуем предварительные итоги. Что мы имеем нового на данный момент?

- Капля подтвердил слова матери Лемеха. Напрямую о топорике, и косвенно, о телефонном звонке. А  что по делу Гордеевой?

- Пока без изменений. У родственников и друзей ее нет. Сейчас проверяют круг знакомых.

- Со времени последнего исчезновения прошло больше двух недель, - стал вслух размышлять я: - И в предыдущих случаях повторного “всплеска” не наблюдалось. Так что пропажа Гордеевой скорее всего - случайное совпадение. Хотя, с другой стороны,..

- С другой стороны, - перебил меня Сухов: - Исключать такую вероятность нельзя. Если предположить, что Лемех стал жертвой Карповского “всплеска”, то обстоятельства его исчезновения имеют много общего с делом Гордеевой. Лемех прихватил с собой топорик, Гордеева - пистолет отца. И ей, как и Лемеху, кто-то звонил незадолго до выхода из дома.

- Откуда ты знаешь?

- Все звонки на номер Туманяна отслеживаются. Так вот, за двадцать две минуты до того, как Гордеева вышла из квартиры, девочке кто-то звонил. Правда, кто звонил и откуда, установить не удалось.

- А ты говоришь отслеживаются, - хмыкнул я.

- Сбой аппаратуры, - сказал Сухов, разводя руками: - Возвращаясь к итогам... Как ты считаешь, можно ли с уверенностью утверждать, что мы имеем два новых признака, которые объединяют все случаи исчезновений людей на “Дуге”?

- Звонок жертве и оружие, которое она берет с собой для самообороны? - уточнил я: - Чтобы иметь такую уверенность, нужно сделать запросы по всем предыдущим случаям.

- Это около месяца работы, - покачал головой командор: - К тому времени будет уже слишком поздно.

- Если ты хочешь услышать мое мнение..., - начал было я, но меня прервал решительный стук в дверь.

- Войдите, - разрешил Сухов, и к нам в номер зашел пожилой, лет этак далеко за шестьдесят, человек в строгом костюме-тройке темно-серого цвета.

- Проходи, Евгений Георгиевич, - сказал командор, вставая с кресла.    Я  поднялся за ним следом и стал собирать на поднос пустые тарелки.

- Садись,-  предложил гостю мое место Сухов. Тот сел, а я, ни капли не обидевшись, переставил поднос на тумбочку, а сам расположился на кровати за спиной вошедшего.

- Ты знаешь, Антон, по какому поводу я пришел, - после короткой паузы сказал гость командору.

- Я пришел к тебе сам, лично, не желая обидеть телефонным звонком, - продолжил он.