Страница 96 из 102
20 глава
Тишина давила не хуже пятитонной плиты. Хотелось растормошить смотрящего в пустоту демона и поговорить с ним, услышать от него гадости лишь бы не видеть, как на его лбу и верхней губе образуются капельки пота. Тишину разбил трезвон звонка.
Адонис успел обрадоваться приходу врача, но подошедшая к двери Нинель, ранее готовившая на кухне, издала громкий огорченный вздох. За дверью оказался полицейский.
— Здравствуйте, майор Степан Федорович Саванов, ваши соседи звонили сегодня и сообщали о криках из вашей квартиры. Взрослые дома? У вас все в порядке?
Принцесса похолодела. Мало того что у них паспорта фальшивые, так один из них вообще не человек, так квартира палёная, так и владельцы не чисты на руку. Так еще ее с ребенком спутали. Натянуто улыбаясь, на ходу придумывая, она ответила:
— Дядя Адонис дома, но его брат чрезвычайно болен. У него бред, и он иногда кричит. Семейный врач должен приехать через несколько часов. Вы, конечно, можете пройти и сами посмотреть. Правда, знаете, я не могу гарантировать, что вы не подхватите ту же заразу. Не покроетесь струпьями, из ран не потечет гной, температура не поднимется до сорока, вы не перестанете видеть и не начнете бредить. Пойдемте, я покажу, главное не дышите и возьмите пакет. Нашего врача иногда тошнит на ковер. — хватая за рукав и пытаясь затащить в квартиру.
Майор Саванов не ожидал экскурсию по отделу ужасов, и на подобное смотреть не хотел.
— Я приношу извинения, но должен отказаться. Надеюсь, ваш брат дяди скоро поправится, а мне пора. Долг зовет! — полицейский ретировался из квартиры, как охотник из берлоги голодного медведя. А Нинель закрыла дверь, и тут услышала сдвоенный хохот. Радостная она побежала в комнату.
Кай смеялся, возя по лицу мокрой тряпкой, удерживая ее между когтями как между пальцами.
— Слышал, Доня, мы братья! Ужас! — заливался пришедший в себя Кай.
— Бедный служитель закона, из всех неаппетитных кошмаров лекарей ты описала гнойную лихорадку, — сдерживался от смеха рыцарь.
Принцесса поклонилась и выслушала шутливые аплодисменты.
— Есть будете? — спросила она.
— Надо бы, — согласился рыцарь.
— Нет, спасибо, — спустил на лицо тряпку демон. — Совсем нет аппетита и кажется я жарюсь.
— А мороженное? — соблазнила его рыжая белочка. — Оно холодное.
— Мороженное? — протянул бес и облизнулся. — Давай сюда мороженное.
Нинель принесла тарелку жаренных овощей, на радость Адониса съедобных, и ведерко клубничного мороженного с шоколадной крошкой. Кай даже завилял хвостом, но тут же ойкнул и вновь расслабился, продолжая пожирать глазами ведерко счастья.
Рыцарь едва не подавился, наблюдая, как его невеста кормит с ложки рогатого демона и тот в ответ довольно щурится. Хотелось и укорить, и порадоваться за приободрившегося Кая. Он чуть улыбнулся, пытаясь обрадоваться улучшениям, но улыбка вышла тревожной. Недавно помянутая смерть неприятно холодила между лопаток, будто услышала и пришла навестить. Ну не умрет же он в самом деле от такой ерунды, правда?
Много черт не съел, уже на десятой ложке он внезапно снова погрустнел.
— Вкусно, — попытался улыбнуться он.
Нинель прикоснулась к тряпке на лбу, она оказалась сухой. Влага испарялась с горячего лба.
— Адик, у него ненормально высокая температура. — Испугалась она.
— Все плохо, да? — Кай поморщился и потянулся к стакану воды. Взять стакан самому ему не дали, напоили, придерживая за плечи.
Градусник впал в немилость, ибо не мог показать все шестьдесят градусов, тормозя на сорока трех. Тяжело дышащий, пылающий филиалом ада демон не мог пошевелиться без вреда для себя. Но, мучаемого жаждой и бредом, его начало трясти. Съеденное мороженное ухнуло в пропасть желудка без следа. Вновь хотелось пить, но он терпел, пока жажда не показалась песком в горле. Не хотелось, чтобы его вновь поднимали, даже ради живительно влаги. Спина горела от каждого движения.
— Можно еще воды? — не то спросил, не то попросил он, жмурясь и бессмысленно рассматривая потолок, отвлекаясь, когда его губ коснулся кусочек льда. От жара лед сразу растаял.
Два следующих кусочка скользнули в приоткрытый рот, но не принесли ожидаемого облегчения. Нинель уколола жаропонижающим, наблюдая все ухудшающееся состояние демона. Температура продолжала расти. Новый звонок Герману ничего не дал: «Сбивайте температуру! Попытайтесь держать его в сознании!» — приказал он.
— Кай, ты слышишь? — приводила в чувство демона Нинель. Но не получала отдачи.
Кай приоткрыл глаза и что-то сказал, он заговорил на родном языке демонов. Гортанно, ломано и часто каркая, почти выкрикивая слова. Он бредил.
— Эй! Демоническое недоразумение! — обратился к нему Адонис, пожираемый чувством вины. — Говори на нашем!
Бес замер на миг и кивнул. Сделал усилие, и слова приобрели смысл в ушах слушателей. Неясный и иногда жуткий. А температура не остановила рост.
— Тоже мне Зло! Не трогай и сам окочурится! — бесновался Адонис, помогая невесте сделать новый укол. Кай начал метаться, и его понадобилось придержать.
— Я не знала, что демоны болеют? — поделилась Нинель, прикладывая мокрую тряпку к лбу демона и наблюдая облачко испаряемой воды.
— Кай исключительный. Обычно они дохнут. Он тут в бреду или сознательно рассказал мне, как в детстве наелся ядовитых ягод, и его выхаживала сестра.
— У него есть сестра. Здорово. Во время эпидемии я осталась единственным ребенком в семье, и уже не помню сестёр и братьев. А у тебя были сестры или братья? —спросила Нинель. Раньше она никогда не интересовалась. А сейчас так хотелось хоть словом отвлечься от происходящего. И не думать, будто все может кончится плохо.