Карамель

Янтарные глаза смотрят на меня через зеркало.

– А вы говорливы, но я же не тычу этой информацией вам в лицо, правда?

Какой странный тип. Сегодня же – едва остыв от беседы с отцом – спрошу у него про этого водителя. Неужели никого приличней на замену не нашлось? Кто вообще определял замену? Какой рейтинг у этого болтуна?

Ощущаю вмиг навалившуюся усталость. Придавливает плечи – приходится стараться, чтобы не сутулиться. Мгновение спустя оказываюсь в собственном отделе. Среда хороша – по всему залу рассыпаны девы.

А я смотрю на крутящуюся перед зеркалом Ирис и рассуждаю, что будни ничем не отличаются друг от друга, а потому я не понимаю причину извечной усталости. Учёба, работа, магазины – разве мы обременены? Всё своё время житель поверхности тратит на то, чтобы доказать окружающим и самому себе, что достоин жизни на поверхности. У нас нет кумиров и идеалов, мы сами для себя кумиры и идеалы. Мы Боги.

– Я сяду с вами? – разносится мужской – приятный, бархатный – голос со стороны. Такой убаюкивающий, мне нравится.

Оборачиваюсь и – приходится задрать голову, так он высок – убеждаюсь, что обладающий им не приятен и не бархатен. Высоко забранный хвост пускает волосы до поясницы, они скручены подобием кос; на лице привычная гражданам Нового Мира серая защитная маска, сквозь которую прорисовывается длинный орлиный нос; глаза карие, глубокие, обрамлены тяжёлыми бровями.

– Садитесь, – заворожённо отвечаю я и двигаюсь, подбирая пакеты подруги.

– Благодарю.

Мужчина приземляется подле. Какой…большой. Шкаф. Не он ли нагрубил мне днём ранее, едва не столкнувшись на улице? Вина – правда – была за мной, но всё же…Пытаюсь не пялиться и потому отворачиваюсь, проявляю фиктивный интерес к подруге. Соседнюю примерочную покидает находящаяся там девушка – тоже высокая.

– Люци, – кивает она. – Ты пришёл, удивительно.

– У меня был выбор? – спокойно отвечает мужчина. – Покрутись, хорошее платье.

Исполняет.

Должно быть, пара. Или супруги.

Хорошее платье, я отметила. Добавлю к заказу на производстве.

Девушка отворачивается к зеркалу и поправляет обтягивающую широкие бёдра ткань. Наблюдаю за ней. Красивая. И нос такой же – орлиный. Глаза такие же – карие. Это брат и сестра. Неужели братья и сёстры бывают дружны?

Ты же знаешь, Карамель, что бывают.

– Лилу, скорбь моя, можешь выбирать скорей? – язвит мужчина и стучит по наручным часам. – Ты вызвала меня из офиса.

Офиса? Значит, заседает в Здании Комитета Управляющих. Интересно, из какой он Палаты?

Стоп, почему интересно? Карамель, прекрати. Разглядываешь незнакомцев, будто до них есть дело, строишь гипотезы, предполагаешь, кто они друг другу и кем работают…для чего? Не больна ли ты, Карамель?

– Эй, модница.

В этот раз обращение приходит к Ирис. Она примеряет схожее платье; оборачивается, смотрит. И, едва не потеряв сознание, с придыханием выдаёт:

– Это же вы…

– Мы, – перебивает девушка. – Модница, куда пойдёшь в таком наряде?

Ирис теряется. Впервой наблюдаю рассеянную реакцию подруги. Ирис остра и быстра, Ирис тороплива и болтлива, Ирис ядовита. Так отчего глотает воздух ртом и молчит?

– Давай перефразирую, модница, – подытоживает незнакомка. – Куда бы ты надела его? В офис, на свидание или интервью для целого мира?

Я косо поглядываю на мужчину рядом со мной. Он косо поглядывает на меня. Кажется, выходки его сестры привычны…Однако сам он истончает энергию хаоса, что-то холодное и воинственное.

– На свидание, – выпаливает Ирис.

Смешная. Никогда на свиданиях не была (или была, но умолчала?), а платья соответствующие подобрать может.

– Ясно, – кивает незнакомка. – Значит, для интервью слишком вульгарно.

– Оно же закрыто, Лилу, – вздохнув, отвечает мужчина. – Снизу вверх, сбоку на бок, по всем углам и параметрам, оно закрыто, тут не к чему придраться.

– Модница вынесла свой вердикт. Вульгарно.

– Модница не была на свиданиях, чтобы судить, – встреваю я.

– Была, – скалится подруга.

– Вот тебе новости, не забудь рассказать детали. Твой отец в курсе?

– Вы что, – и девушка в платье бросает взгляд на меня, – несовершеннолетние?

– Подожди, достану учебник с гербом Академии, – отвечаю я.

Мужчина смеётся.

– Остроумно, – хмыкает девушка. И смотрит на брата: – Жди ещё, Люци. Это платье слишком обтягивающее, будь оно неладно, едва дышать могу. Кто его таким вообразил?

– Я.

Вновь встреваю в беседу.

– Прости? – «Лилу», смотря на меня через отражение, щурится.

– Это мой отдел.

– То-то от него разит малолетками и все вещи как с детской куклы. Мы идём в другое место, Люци!