Карамель

– Извинения приняты, – отвечает шкаф. – Смотри под ноги, девочка, не хотелось бы притопнуть тебя.

– Да как ты смеешь!

Унизил из-за роста и формы. Потрясающе.

Мы расходимся. А я думаю над сказанным. «В Академии учат всему, но только не важному». Мне казалось, последняя реформа в Палате Образования принесла именно то, что так долго требовалось в системе обучения. Нам давали поистине актуальные знания в узких областях. При этом не учили жить в Новом Мире. Давали правила к нему, инструкции, иначе – Свод. Но всё такое общее, избитое, формальное. Сколько нарушений я совершила с начала этой недели? А ведь только вторник…

– Карамель Голдман! – объявляет явившаяся Ирис.

Подруга шагает от посадочного места неподалёку, как на неё не похоже. Обычно она довольствуется пешими мостами или разъезжает на поезде. Неужели ей наняли водителя? Неужели Имли наскребли денег на дочурку? Спрошу при возможности.

Ирис подмечает:

– Ты сегодня раньше! Решила искупить вчерашнее опоздание?

– Если это шутка – то дерьмовая, – отвечаю я, не позволяя сесть себе на голову.

– Как грубо!

– Зато честно.

– Честность не всегда уместна.

– Зато всегда полезна.

– Не забывай об этом, Карамель Голдман.

Ирис – то видно сквозь маску – насмешливо улыбается.

Следует огреть её ещё раз.

– Служанка забыла постирать всю твою одежду? – наперерез ответным колкостям восклицает подруга. – Почему ты в форме?! О, я поняла!.. неужели ты была не дома, а у Ромео? Первое неофициальное свидание?

Ирис прищуривается и подбивает меня локтем. Отстраняюсь и говорю:

– Ты не падала по пути из Академии? Не ударялась головой? Что за вопросы?

– Вы – пара, это нормально.

– Нет, ненормально. Ещё ненормально.

– Кому нужны бумажки с разрешением?

– Раз их делают – значит, нужны.

Ирис понимает, что сейчас мы поссоримся, а потому закатывает рукав пальто и неожиданно отталкивает:

– Слушай, так рука зудит – прям на месте чипа, ужас. Кажется, он хочет, чтобы я потратила родительские денюжки.

– Идём, – усмехаюсь я и следую за подругой. Мы быстро миримся.

В этот раз Ирис решает не выпрашивать подарки в именном отделе Голдман. Мы гуляем по всему верхнему этажу Золотого Кольца, примеряя платья и украшения, обмениваясь незлыми мнениями, останавливаясь в какао-лавке, обсуждая учёбу. В такие моменты мне нравится дружить с Ирис. Но я не понимаю: сейчас она настоящая, а в другое время прикидывается, или же наоборот.

Вечереет, и город погружается в потёмки. Следом искусственный свет опоясывает улицу, неоновые нити скользят вдоль ограждающего парапета, стилобаты загораются, фонари включаются, экран на Здании Комитета Управляющих даёт ориентир двигающимся в воздухе, даже поезд – под нашими пятами – подсвеченной каплей несётся по раскинутым в воздухе путям.

– Пора разъезжаться по домам, – говорю я.

– Да, вон твоё авто.

Удивительно, как Ирис замечает машину раньше меня.

– У тебя новый водитель? – уточняет подруга и с подозрением смотрит. – Карамель, тебя подменили? Это не похоже на Голдман.

– Временно, – отвечаю я. – Ничего такого.

– Он симпатичный, – смеётся Ирис.

– Отвратительно! Постыдилась бы своих мыслей на людях.

– Люди не обращают на нас внимания, каждый сосредоточен на своей персоне.

– Такое отношение порождает разруху. Отсутствие бдящего не должно преумалять личное желание поступать по закону.

Ирис не отвечает. Не опровергает и не соглашается. Это её спасает. Ещё бы чуть-чуть…с радостью напишу донос на эту пустышку с назревающими в её голове дерзостями, которые не должны волновать и отвлекать истинного жителя Нового Мира и уж тем более северянина. Чтобы сменить тему, спрашиваю, как девочка будет добираться до дома: за ней кто-либо заедет или она сядет на поезд (вариант пешей прогулки по мосту я даже не рассматриваю, потому что в тёмное время суток находиться там некомфортно и – более того – не полагается хорошенькой северянке).

– Да, за мной заедут, – вдруг похолодевшим тоном отвечает Ирис.

– Родители наконец наняли тебе водителя?

Вот и удачный момент.

– Если бы. Отцовский друг заберёт.

Экран на Здании Комитета Управляющих играет цветами; он так ярок на фоне постепенно угасающего неба. Мы двигаемся по мраморным плитам, каблуки – шаг за шагом, стук за стуком – повторяют наши сердцебиения. Вдруг! – я чувствую окатившую волну холода, что пробегает пальцами по спине и пересчитывает позвонки: словно вдавливает их.

«Мы ваши Создатели!» – вторит голос над головой: слова разверзают город, а слоги рассыпаются и налипают на дороги, что скрещиваются паутиной.