Карамель

– Звучит просто.

– Подозрительно, да? – улыбается Каин. – Сам не понимаю отчего…

– Почему ты не улетел раньше?

– Я не говорил?

– Скажи ещё.

– Просто не мог.

– А сейчас?

– И сейчас не могу, но делаю это ради одной заносчивой, любящей задавать вопросы и выводить людей, особы.

– Звучит убедительно.

Мы одни в небе – парим. На огромном полотне докучливого серого цвета вырисовывается крохотная точка – наше авто. Людей на пешеходных тропах нет, улицы молчаливы – словно целый город вымер. Или никто и никогда здесь не жил вовсе. Да и жил ли?

Роняю взгляд в низовья Нового Мира – ещё одну загадку, разрешение которой не встретится ни на моём веку, ни на веку будущих поколений. Меня не интересует возможное существование Старого Города, моя жизнь сосредоточена в Новом Мире. А ещё я открыта знакомству с пятым районом. Когда-то думала, под пятами сокрыт Острог – место изгоев и изгнанников, сбежавших из-под Суда или покинувших стены Картеля. Когда-то считала, на нижних этажах таятся рабочие, отправленные поддерживать град на граде стремлением искупить вину за ошибки предков. Поднимаю глаза. Вот и Здание Комитета Управляющих. Столп. Гигант. Сам атлант. С откусанным боком имеет вид победителя (может, он переиграл нас и потому насмехается? хотя, признаться, лик его спокоен и горд – как всегда). Здание Комитета Управляющих кажется безучастным, но все деяния, разговоры и мысли вьются вокруг него. Вьются подобно дронам, что в нынешний момент зашивают раненный корпус строения. Удерживающие конструкции исполнили своё предназначение. Карабкающиеся в темноте и без воздуха люди не пропали зря – ценой жизней тогда и сейчас помогли выстоять, помогли выдержать теракт. Здание Комитета Управляющих – символ Нового Мира, символ нерушимости власти, сплочённости народа и идеалов. Оно выдержало удар и выдержит ещё сотню, покуда верящие в него люди будут взирать с уважением и восхищением. Памятник целой исторической эпохи. Монструозный зиккурат. Его острый шпиль протыкает небо Нового Мира, устремляясь в ещё более светлое и прогрессивное будущее, и рассылает лучи и волны, что дают людям связь, а властвующим – наблюдение за ними. Начинаю подозревать, что Здание Комитета Управляющий – тот же герой нашей истории: одушевлённый и чувствующий, несущий собственную правду и преследующий собственную цель. Центр Нового Мира. Центр равно разделённых районов. Центр скопленных государством людей. Но не окажется ли центром проблем или разрушительной утопией?.. Серые, выстроенные в ряд дома демонстрируют сплочённость людей и приверженность к единой касте – мы проносимся над панелями, что сливаются в единое полотно. Туман почти сходит с улиц, ныряя через парапеты со стилобатов и крыш. Со мной рядом заставивший пробудиться, открывший глаза на не идеальность системы. Каин словно бы ощущает мысли о себе и уверяет в правильности наших решений. Ловлю янтарный взгляд и решаю признаться (когда если не сейчас?):

– Если бы не твои глаза, не заговорила тогда с тобой.

Каин косится и улыбается сквозь дыхательную маску, переспрашивает:

– Глаза? Что это значит?

Объясняю:

– За день до твоего появления, Каин, из Академии меня подвозил один человек. Это был мужчина. Я обратила внимания на глаза – янтарные, это первая проскользнувшая ассоциация. Никогда не видела более притягательного и настораживающего цвета. Мы беседовали о Новом Мире и моём участии в рекламной кампании (думаю, речь про Богов и Создателей в адрес южан тебе известна), а затем он отказался от оплаты, сказав, что только и требовалось – посмотреть на меня.

– Это очень странно, Карамель, – настороженно протягивает юноша. – Одна благодарность незнакомцу – он, получается, дал мне шанс познакомиться с тобой ближе.

– Просто немыслимо.

– Не бойся, больше ты его не увидишь. Мы оставим Новый Мир.

– Но ты вернёшься? – спрашиваю я.

– Не будем загадывать.

– Ты уклончив. Резиденция не сможет без отдающего указания.

– Сейчас у меня одна задача – обеспечить твою безопасность, конфетка.

Жилые дома сползают всё ниже и ниже, редеют крыши – оказываемся в Восточном районе. Заводы и фабрики неустанно дымят, разница лишь в том – сейчас они не издают монотонных звуков: молчат и курят, только.

Спускаемся к посадочной платформе, замираем.

– Спрячь руки, – говорит Каин. – Ты взяла перчатки?

Киваю и достаю их из карманов. Белые. Прекрасные. С трудом натягиваю ткань поверх бинта.

– Давай торопиться. До окончания комендантского часа всё меньше времени.

Поспешно покидаю авто и следую за другом. Грязная улица упирается в не менее грязный переулок (над головами сетка из пешеходных нитей). Нас призывают распахнутые складские двери. Каин кивает и держит за собственной спиной – заходим. На улице ни души – безмолвно, тихо, спокойно. Едва пересекаем порог склада – также целиком состоящего из серых ровных панелей – сталкиваемся с десятком людей (словно это другой мир, нетронутый предписанием вести дела беззвучно и не отвлекать иных), что с жаром беседуют друг с другом и неустанно (а также в спешке) работают: чрезмерно быстро двигаются, ловко грузят крупные ящики, исполнительно пересчитывают их и добропорядочно сверяют с накладными. Внутри помещения рассыпан гогот. Шёпотом уточняю у своего друга, известно ли этим людям, что и для каких целей они делают.