Карамель

О, то есть про северянок можно…

– Разве же здесь собрались ранимые души? – восклицаю я. – Мне казалось, несгибаемые по воли и глухие к посторонним словам.

– Настроение по утрам у всех разное.

– Это я заметила.

Мимо нас проходит подоспевший к завтраку Август и его рыжеволосая подруга (они и вчера были вместе, однако её имя мне неизвестно). Следом в столовую врывается что-то с жаром обсуждающая пара дев – о, Кармилла и Фрейя (вторую вижу впервой). Приходят и те, чьи имена мне неизвестны: мужчины и женщины.

– Будешь завтракать? – повторяет Каин.

Благодарю и отказываюсь.

– Впереди насыщенный день, уверена? – уточняет парень. Затем смеётся: – Или желаешь отобедать на Золотом Кольце?

– Сразу же после своего интервью для Новостей и шопинга.

– А серьёзно?

Признаюсь, что в пищу употребляю только растительные продукты и органику, исключая продукты животного происхождения, а представляемые сандвичи противоречат принципам. Янтарные глазки выдают в их стиле:

– Ты борешься за права почти вымерших животных, что обитают только в пробирках и лабораториях?

В своём стиле отвечаю, что не терплю на языке вкуса искусственных помоев.

– А я-то думаю, с чем этот сэндвич, – и Каин кивает на остатки завтрака. Возможно, я обидела его, но какое мне дело? – Что-то знакомое, из высокой кухни. Оказывается, искусственные помои! С таким отношением, Голдман, далеко не уедешь и долго не протянешь.

Отдаю лаконичным:

– Оставь мои принципы без комментариев.

Никогда прежде не приходилось отстаивать взгляды, ужасное чувство. Для чего кому-то вообще с ними спорить?

– Еда не заслуживает такого внимания, просто не парься.

– Не меняй меня, даже не пробуй.

– Это просто еда.

– Именно. И она не заслуживает такого внимания, сам сказал. Отвали от меня.

Оканчиваем спор и недолго сидим в тишине. В тишине – друг с другом, ибо окружающие нас не замолкают ни на секунду: разговаривают и смеются.

– Прости, я погорячился, конфетка, – и вот уже янтарные глазки улыбаются. – Ты попала в абсолютно новое место, в абсолютно иную среду, незнакомую обстановку, атмосферу, а я не позаботился о твоём комфорте должным образом. Если пойдёшь с нами на шествие – обещаю, куплю тебе органические булки или что ты там ешь, я даже не знаю. Стебель сельдерея, салат, что хочешь. На поле могу украсть для тебя тыкву, хочешь? Я украду тыкву, ты только скажи!

Смотрю в раскаивающиеся глаза. Представляю, как Каин ворует для меня тыкву. И – вдруг! – хохочу.

– Голдман умеет улыбаться, серьёзно? – вспыхивает из ниоткуда явившаяся Азуми, но её саркастичный тон не перебивает мой смех от представляемого с тыквой Каина. Каин реальный – без тыквы – бросает на Азуми гневный взгляд и велит выбирать слова.

– Это просто шутка, моя любимая буква Ка, – говорит девушка и садится рядом с нами. – Что обсуждаете?

– Что ты прошла мимо, и нам от этого хорошо, – подхватывает Каин. – Не время, Азуми. Я найду тебя, когда потребуется.

– Когда потребуется, посмотрите на него, – хмыкает азиатка и резко встаёт. – Как всегда – ищешь только по нужде!

– Ты хочешь что-то обсудить? – спрашивает юноша – строго. – Сейчас?

Ощущаю накатившую неловкость от присутствия в чужом споре. Споры родителей я всегда избегала, представляя, что их нет вовсе. Споры иных не заставала, ибо спор есть деструктивная единица в социальных отношениях, так говорит Свод Правил.

Надо же. Я вновь вспомнила Свод Правил. Есть некоторая близость с этим документом, не имеющим материальной оболочки, но вшитым в сознания людей; я читала – и читала, и читала, и читала – Свод Правил, сложенный в буквы из двоичного кода, заучивала, впитывала, слушала цитирование в утренних Новостях. Свод Правил вобрал в себя все истины Нового Мира – истины, которые ведут к идеальному обществу, строят идеальный град.

Азуми уходит, оставив после себя аромат сандалового дерева и накалённую обстановку. Каин от досады собирает второй сэндвич – добавляет больше зелени и меньше ветчины, надкусывает, рассуждает, что не пришёл к осознанности, дабы открыть себе веганство. Улыбаюсь и спрашиваю осторожной интонацией:

– Вы пара?

– Я и Азуми? – уточняет Каин и, получив кивок, посмеивается: – Нет, упаси. Азуми – сплетница и скандалистка, мы иногда проводим время вместе, ничего серьёзного.

Значит, просто общаются. Как и все друг с другом. Как и все друг с другом?

– А зачем ты спрашиваешь? – и вот Каин загадочно улыбается.

Не поддерживаю, не пытаюсь флиртовать в ответ; выдаю реальное:

– Вы спорили таким тоном, словно у вас есть обязательства друг перед другом. Как у партнёров.

– В Остроге и низовьях Нового Мира нет официального партнёрства: каждый общается, как пожелает, и встречается, с кем пожелает.

– Это я знаю. И это вносит некоторые…неудобства, знаешь ли, размытость в отношения, какими бы они не были. Нет устойчивой позиции – лишь пограничные состояния.