Сонилим

Вот, пожалуй и весь список, можно бы приступать думать над ним, а желания этого делать нет. Нужно с Багги переговорить, и лучше — прямо сейчас, пока боевой настрой появился.

Аккуратно потрепав кота по плечу, я тихонько позвала его по имени. Как только два желтых глаза уставились на меня, приложила указательный палец к губам во всемирном знаке "молчи негодный!". Кот понял и, не теряя времени, выбрался из-под легкого покрывала и последовал за мной. Когда расстояние между нами и лагерем было достаточным, мы присели на землю и я попыталась выложить коту свои размышления по поводу его возвращения в Брасюки.

— ... Ты должен вернуться домой. — последняя фраза и жирная точке в конце оной, не подразумевающая никакой реплики, только покорное повиновение.

— И не подумаю! А как же ты? А как же спасательная миссия?

— Какая миссия, Баг! Забудь обо всем и возвращайся к семье!

— У меня нет семьи. — зарычал кот в ответ.

— Ошибаешься, есть. И они тебя очень ждут — Мура, племянники ... — минутная пауза, а потом я решила вытянуть свой последний козырь: — Багги, ты понимаешь, что я твоей сестре пообещала, что дальше гор ты со мной не пойдешь. Я не хочу, чтобы меня считали лгуньей. Тем более твоя сестра. По правде говоря, мне с тобой в команде намного спокойней и уютней, но ...

— ... Ты пообещала. — закончил вместо меня Баг. — Дерьмовая ситуация.

— Есть немного. — согласилась я с ним. — Завтра последний день и ... я бы хотела, чтобы ты забрал анималисов с собой.

— Чтооо?! — попытался взреветь он, но я вовремя шикнула и голос пантеры снизился на несколько децибел, почти до шипения, — Ты совсем с ума сошла?! И остаться с этими ... этими темными один на один?! Не позволю!

— Ишь ты! — усмехнулась я, — Не позволит он! Я у тебя разрешения не спрашиваю, а ставлю в известность. — почесала затылок и подумала, что давно уже пора помыться нормально, а не "трансформером" по частям, — Так что не вопи, толку все равно от этого не будет. Я не хочу, чтобы из-за меня страдали невинные люди, пойми. Толку много не будет, если мы все вместе будем рыскать по дорогам да по селениям и искать Нарис. А большая группа привлечет ненужное нам внимание. Мы же втроем ... да хоть семьей представиться сможем! Папа и дочь и мама. — кот фыркнул, — Ну ладно, уговорил, буду мачехой. И разговоров меньше и, в случае чего, с побегом будет проще.

— Где трое, там и четвертый может быть.

— Если ты это на себя намекаешь, то и думать забудь. Ты завтра утром отправляешься назад в Брасюки.

— Нет!

— Цыц дурак, всех разбудишь! — опять шикнула на кота. — Мне спокойней будет, если ты домой отправишься.

— А если вас поймают? — продолжал настаивать тот.

— А если поймают — мы тебе вызов пришлем, прискачишь спасать нас быстрее, чем за неделю. — Вот сказала о вызове, а что он из себя представляет не знаю. Что-то подсознательное пробилось наружу, понятное для всех, но не для меня. И потом, если схватят и скрутят, то о вызове кота не может быть и речи! Не хватало только, чтобы тот нам составил компанию в застенках или на плахе.

— А если вы за это время окоченеть успеете? Неделя, а то и все две... Я могу и за месяц не справиться!

— А ты постараешься справиться. А что, думаешь лучше будет, если всех повяжут и спасать нас некому будет?!

Додавила. Кот вздохнул, тяжко-тяжко, и сгреб меня в охапку, едва кости не хрустнули:

— Обещай, что будешь держать меня в курсе. Обещай, что позовешь, только будет в этом надобность!

— Обещаю ... — прохрипела я, и обнимашки стали немного менее болезненные.

— Ладно, иди спать, а завтра утром я переговорю с остальными. Но учти: до границы мы с вами!

Кто бы спорил, когда есть прямая угроза ребрам — еще чуть-чуть, и они бы затрещали от демонстрации братской любви, испытываемой пантерой. Но устроившись на плаще и укрывшись одеялом, я все возвращалась мыслями назад, размышляя, правильно ли я поступила, приказав Багги в компании анималисов возвращаться назад? Покрутившись еще несколько минут, я все же уснула.

Сон на этот раз был не менее драматичным, чем в тот раз, когда я проснулась с порезанной рукой.

Я снова лежала на койке, привязанная намертво по рукам и ногам. На теле моем не было следов насилия, кровавых ран тоже не наблюдалось. Практически не чувствовала рук и ног, сильно подозревая в этом заслугу веревок или других подобных прелестей. Памятуя адскую боль, я старалась лежать смирно, и не дергаться. Потолок плясал над головой и словно в калейдоскопе менял свои очертания. На секунду мне почудилось, что кто-то трогает меня за руку, слегка скосила глаза и увидела доброго дядечку, ножовкой перепиливающего мою левую конечность и при этом ухмыляясь:

— Ну что, пришла в себя? А я тебе тут давление меряю — собачке давно уж покушать нечего, так она угол комнаты в будку себе отгрызла, говорит, что у тебя здесь спокойно - по ночам только черти ходят, а ей одно развлечение за их хвостами бегать, да рагу из них варить.

— Из кого рагу? — офигела я и ляпнула первое, что пришло в голову.

— Из сверчков и блох. Мясные они нынче выдались, словно всю ночь на пастбище плясали.

— Блохи?

— Да нет же, глупая, страхи твои. Учи тебя, учи, а все никак запомнить не можешь. Вот сейчас сердце еще твое прослушаю и к другим больным пойду. — из-за полы халата доктор достал внушительный тесак, весь в засохшей крови и с клочками шерсти, застрявшими между рукояткой и лезвием. — Тебе сегодня повезло, не нужно анализы на печень сдавать, в прошлый раз-то так хорошо получилось — вырвали и дело с концом.