Сонилим

****

Солнце, ярко светившее в осеннем небе, почти не давало никакого тепла. Тень, которую отбрасывала Ольга Зорина на порытую землю, казалась слишком длинной, а сама он на этой тени была слишком худой, даже тощей. Так же на тени ясно было видно, как пронизывающий ветер бросает ее волосы то в одну сторону, то в другую. Они ей жутко мешали – лезли в рот, в нос, застилали глаза. Одета, как и всегда, в дорогой брючный костюм от известного дизайнера, она сложила руки на груди и смотрела перед собой, тем не менее ничего не замечая, погрузившись головой в свои мысли.

Хрустнувшая за спиной ветка заставила ее резко повернуться и посмотреть на того, кто осмелился потревожить покой. Она ведь приказала, чтобы никто ее не беспокоил! Но человеку, застывшему в нескольких метрах от Ольги, о запрете было неизвестно, и, тем не менее, он стоял и ждал, взглядом спрашивая разрешение подойти. Мужчина, явно в таком же дорогом костюме, что и Ольга, в начищенных до блеска ботинках, ждал. Как бы не была огромна ненависть, она кивком разрешил ему подойти ближе.

Они стояли молча, каждый витал мыслями в своих собственных мирах. Доктору Стеллари вскоре это порядком надоело и, пересилив неловкость, он решил заговорить первым:

- Как Вы?

- А Вы как думаете? – огрызается она, но потом, успокоившись, отвечает более спокойно: - Я пришла проститься. Уезжаю.

- Куда едете, если не секрет?

- Подальше отсюда, подальше от воспоминаний.

- От себя не убежишь. – справедливо заметил Маттиа.

- Я знаю. - сцепив зубы, выдавила женщина.

- Не мучайте себя, лучше займитесь каким-то делом. Она бы не хотела видеть вашу боль.

- Легко сказать, но сложно сделать. – повернувшись к мужчине, Ольга одарила его печальным взглядом. Как и тогда, месяц назад, в ее глазах блестели слезы. Неожиданно для себя она говорит: - Знаете, иногда мне кажется, что это кладбище – единственное место, где я чувствую себя в своей тарелке. Меня тянет к нему, словно кто-то меня зовет. Здесь, в тишине и покое, я чувствую, ее присутствие. Мне очень сложно отпустить ее... Сложно уехать... Кажется, что я предаю ее, но я больше не могу..

Не сказать, чтобы доктор Стеллари и сам не испытывал схожее чувство, но найти подходящие слова, чтобы утешить в миг постаревшую женщину, оказалось невозможно.

- Она останется в любящих ее сердцах. Очень светлая девочка, сейчас ей хорошо. Ну-ну, успокойтесь... Ш-ш-ш-ш ... – утешает он Ольгу, рыдающую у него на плече. – С ней уже все в порядке... ш-ш-ш-ш...

Через несколько минут рыдания женщины переходят в еле слышные всхлипы. Она отстраняется:

- Пора. У меня рейс. Спасибо, доктор, что помогли моей девочке. Я знаю, что Вы сделали все, что было в ваших силах. – погладив холодный мрамор надгробия, она повернулась к тропинке, ведущей за пределы кладбища. – Прощайте.

- Прощайте, Ольга. Удачи.

  Ольга ничего не ответила, ссутулившись, она уходила прочь, оставляя позади себя прах дочери, забравшей со своей смертью смысл жизни самой Ольги.

КОНЕЦ.

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Спасибо всем, кто поддерживал и требовал проду, подавал гениальные идеи и вообще морально и физически был рядом! 

Конец