Сонилим

С этим нужно что-то делать. Я не могу так реагировать на представителей противоположного пола! Особенно если они обещают меня убить! Но... физиология! Так ее и разэдак!

— Когда домой? На родную Землю, в смысле?

— Света, никакое "домой на Землю" не будет. Твоя мать здесь. И я тебе об этом уже рассказывал, — хотела я возмутиться, но не стала. Если человек — баран, то он бараном останется, находясь даже на другой планете! 

— Но так и быть, план на ближайший период я тебе расскажу, — "обнадежили" меня. — Сегодня вечером мы выезжаем из Малых Брасюков под предлогом того, что меня, как особо опасного преступника, нужно отконвоировать в Массар — негласную столицу хвостатых. Но туда мы не поедем. Нам нужно обойти горы и попасть на земли лесных, где тебя и ждет твоя мать. Все путешествие займет около двух недель. Как только мы окажемся на месте, она расскажет тебе все остальное, а мы с тобой попрощаемся. Понятно?

— Не совсем, — вопросительный взгляд в мою сторону и я озвучиваю все свои "фе": — Во-первых, моя мама на Земле, и чужую женщину называть "мамой" я не буду. Во-вторых, или ты рассказываешь мне все сейчас, или я никуда не еду. И в-третьих, кто такие лесные и почему вчера ты отрицал, что мы должны поехать к ним?

— Так надо было, — огрызнулся он, но я решила "добить оппонента":

— Аааа... понятно. Глупая девочка спрашивает взрослые вещи, да? Или, быть может, ты просто решил сыграть на противоречиях? Мол, спроси туда дорогу и они никогда не последуют по этому пути, да?

— Заткнись! — разозлился он.

— Фу-фу-фу! Ай, как некрасиво на женщин орать.

Но мои слова вызвали совсем не ту реакцию, на которую я рассчитывала — Матвей рассмеялся. Настолько искренне и откровенно, что даже я усомнилась в игре этого негодяя.

— Ты уж реши кто ты есть: девочка, или женщина? А то, знаешь, я себя педофилом чувствую! — и тако-о-ой многозначительный взгляд на меня бросил. Тут уже улыбнулась и я: закутанная в ЕГО одеяло, сижу на ЕГО постели в ЕГО комнате и пялюсь на ЕГО прекрасный зад.

"Мдя... везет, как утопленнику... Ты вообще о чем думаешь, Светка?", подумала я и сникла.

— Ладно... — протянула миролюбиво, — кто едет? Ну, ты да я да мы с тобой — это понятно. Другие?

— Маленький отряд. Графиня с братом и еще двое охранников. Для ослабевшего темного этого достаточно.

— Мгм... — соглашаюсь с ним, — только сбежать от четверых воинов сложновато будет...

— Это верно. Планируется, что охранников мы оглушим завтра вечером, и до границы земель хвостатых идем вместе с Графиней — в счет заложницы. Потом одни. Она об этом знает, — разглядывает, словно впервые видит. Я тоже задумываюсь над "хитроумным" планом. — Сначала хотели десятку приставить, но хвостатая их переубедила, сказав, что связанным я ничего не сделаю, а громадным эскортом мы только возможных моих подельников спугнем.

— А они есть? Подельники?

— Откуда бы! — фыркает мне в ответ, — О моем присутствии знают только в Брасюках. Тем более, мы все быстрее будем передвигаться, если выйдем малой группой. Выбрали, кстати, самых надежных и преданных воинов, так что и с этой стороны все продуманно.

— Слушай, как ты думаешь, Графиня захочет поменять кого-то из своих "преданных" на одного моего?

— Не думаю. Но спросить можно. Кто это?

— Да так... давний знакомый... — невнятно отвечаю я и замечаю, как опять меня рассматривают слишком уж пристально. Не выдержала:

— Что случилось? Почему ты так пялишься на меня? И вообще, дай мне мою одежду, мне собираться пора.

В лицо полетели джинсы и футболка. Хорошо, что еще сапогами не запустил!

— Отвернись! Не подсматривай!

— Больно нужно! — злой ответ и вот уже парень пялится в окно, повернувшись ко мне спиной. То-то же!

— Сбор на закате, — летит мне в спину, когда я практически закрыла дверь. — Не опаздывай.

Беззвучно передразнив его, вошла в соседнюю комнату (мою) и застала "картину маслом": в лучах солнца на подоконнике нежилась кошка. Сузив зеленые глаза, язвительно спросила:

— Ну, что? Р-развлеклась?

"Оспадя! Даже здесь покоя нет!" мысленный стон и я улыбнулась в ответ:

— У нас был брифинг по поводу поездки.

С наслаждением развалилась на кровати, упорно игнорируя вопрос в глазах кисы.

— И до чего же вы договоррились?

— Какое там договорились?! Шутишь?! Разве с этим мачистом можно о чем нибудь договориться?!

— Мррр! И я о том же! С него только клятвой можно что-то стребовать! — поддержала она меня. "А вот это нужно запомнить" ухмылнулась я про себя.

А потом как-то вышло, что мы принялись перемывать косточки Матвею, потом Кассу, потом зарвавшемуся "стар-рейшине". Когда дошло до Багара, я, как бы между прочим, спросила у кисуни:

— А можно его с нами? В поход? Если ты не против, конечно.

— Мррр, — задумалась она, — Да, можно... Даже нужно! Тогда Касса я оставлю здесь на хозяйстве, а Барди займет его место. Я ему тоже, как ни странно, верю.

— Спасибо, Касси. Мне он тоже внушает доверие. Один из немногих. И... Можно мне к Муре заскочить перед отъездом?

— Багару слуги сообщат, — мысли вслух, не иначе, — И учитывая то, что это ты настояла на кандидатуре Барди, ты просто ОБЯЗАНА пойти к его сестре и объясниться, пообещать, что с ним все будет хорошо ну и, само собой, проститься.

— Хорошо! Уже бегу! — вскочила я с места радостная не в меру. Да, мне хотелось пойти к Мурке, увидеть ее, и поблагодарить за вчерашнее гостеприимство. Вышла из дома, задумалась. Дороги я не знала, а спрашивать у котов мне вовсе не хотелось. Подумала, что если потеряюсь, то уж тогда буду приставать с расспросами к прохожим, а сейчас попытаюсь сама найти нужное мне мне место.

Как ни странно, дом старшей Барди я нашла быстро. Хвостатая что-то в саду копошилась. Я подошла к забору и позвала ее. Кошка меня встретила с радостным "Мурр" и пригласила в дом. Мило пообщавшись, я ей объяснила, почему выбрала Багара в наш маленький отряд — я хотела, чтобы со мной, хотя бы до границы, был кто-то, кому бы я смогла доверять, как самой себе. А брату ее я верила. Чего никак не могу сказать о графине, тем более о Матвее. А чего им верить? Одна чего-то не договаривает, другой убить обещал. Если с парнем я могу быть спокойной до того момента, пока он меня в руки мамочке не сдаст, то Касси я не верила и точка, пусть бы какой доброй она не казалась.