Сонилим

"Мамочки! Будем надеяться, что это всего лишь ушиб!" подумала я. А вот легкий крик все-таки сорвался с моих губ когда мы подошли ближе — лицо Матвея было сплошным зелено-фиолетовым синяком.

Разбитый нос уже не кровоточил, но кровь ему так и не смыли, боюсь, что ее еще и добавилось. Я помню, буквально полчаса назад, на площади он таким не был!

Пара нецензурных выражений на нескольких языках пронеслись у меня в голове, ведь если его будут и дальше продолжать разукрашивать фингалами, то при побеге мне придется нести его на руках! А это, увы, невозможно: в жизни ничего тяжелее своей сумки не поднимала.

 — Могу ли я с ним поговорить? В приватной обстановке. — сказала я спокойно, а сама была в ярости!

Несмотря на всю нервотрепку, которую мне устроил этот... нехороший человек, я считала, что рукоприкладство не допустимо, тем более к пленным! И если все это — моя больная фантазия, то я отказываюсь в этом участвовать!

Графиня уставилась на меня во все свои огромные глаза, не знаю, какие мысли крутились в ее кошачьей головке, но долго их думать она не стала, а обратилась к стражам:
— Приведите пленного к нам в дом. Я думаю, связанных рук будет достаточно.

Спасибо, конечно, но Интуиция мне подсказывает, что кисуня с меня еще спросит. Ай! Будь что будет! Сейчас главное придумать, как сбежать от этих гостеприимных хвостатых. Хватит, нагостилась. И "гостинцы" их сейчас очень живописно красуются на фейсе Матвея.

****

Касси сидела на диване, я же упорно разглядывала один из пейзажей на стене. Буквально через пару минут после того, как мы вернулись в дом, привели темного.

"Уж не из-за цвета глаз его так обзывают?!" появилась догадка, как только его вволокли в дверь, но плачевное состояние парня и внушительные фингалы отвлекли меня от столь миролюбивых размышлений.

Застыв на месте от увиденного вживую, не через прутья клетки, ужаса, все так же продолжала строить из себя изваяние пока узника усаживали. Только когда прекратилась вся возня и пауза сделалась непростительно долгой, я встрепенулась и удостоила взглядом весь собравшийся народ. Матвея усадили за стол, руки на виду, стража с обеих сторон. На диване рядом с графиней сидел Касс, еще по стражнику стояло у главного выхода и у коридора, что ведет к лестнице. Один кошара, вальяжный и видимо очень старый, примостился в кресле у окна.

Они издеваются?! И это называется "приватная обстановка"?!

— Господа, — с гордо поднятой головой обратилась я к присутствующим, — я бы хотела, чтобы нас оставили одних. — Кого именно я имела в виду под этим "нас" — и так ясно. Кой-кто зашипел за моей спиной, но я проигнорировала этот полный негодования звук. Я смотрела на Касси, уверенно вздернув подбородок. Только она сможет мне дать то, о чем я прошу. По старой дружбе, аль нет, не так уж сильно меня интересовало, главное — результат.

Но кошка смотрела куда угодно, но только не на меня, а я ждала внимания именно от нее.

— Можете связать пленнику ноги, если хотите — вообще привязать к стулу, мне достаточно, что он будет отвечать на вопросы. — обратилась я к кисуне, и она наконец-то соизволила на меня посмотреть. Прочитав только ей понятную мольбу в моих глазах, она проурчала:

— Свяжите его.

Как только Матвея связали верёвками, ну точно как мумию перебинтовали!, графиня продолжила:

— Один на внутреннюю лестницу, остальные под окна. Касс, ты стоишь снаружи у двери и никого не выпускаеш-шь, пока я не скажу. Выполнять! — все стражники, кроме одного, который вышел в коридор и закрыл за собой дверь, вывалились на улицу. Касси поднялась с дивана и направилась прямой наводкой на выход. Будучи уже одной ногой на пороге, обернулась: — Вас-с, С-старейшина, это тоже кас-сается, я попросила всех на выход — значит ВСЕ должны выйти, кроме тех, кто получил прямой приказ-с ос-статься. Вас в этом списке не было, если я не ошибаюс-сь. — Старейшина наверняка сделал вид, что не услышал, и продолжал восседать в кресле. Кассиона, легко перейдя от легкого раздражения на злобное шипение, добавила:

 — Сстар-рейш-ш-шина! Мне Вас-с долго ж-ш-шдать?! — злобно перекосив морду, древнее ископаемое поднялось и вышло вслед за зеленоглазой, потом я услышала, как закрылась дверь на замок. 

Ну что ж, можно и поговорить. Коты даже у нас на земле отличаются хорошим слухом, поэтому нужно быть осторожной. Как она сказала тогда — "любовничек"? Хорошо, что я не начала протестовать и доказывать обратное! Буду плясать от этого. 

— У тебя ужасный вид. — начала я осторожно.

— Кха-кха! — то ли кашель, то ли смех. — о тебе этого не скажешь.

— Я рада, что тебя волнует мое самочувствие, милый — мимикой, как смогла, попробовала показать ему, что он должен быть осторожным и очень хорошо подбирать слова. — Что у тебя с рукой? — если Матвей и удивился, то мне этого не показал: