Стокгольмский синдром

Ди­его нес­ся по за­город­ной трас­се в сто­рону Й­ел­ло­уфил­да. Сто­яла поз­дняя ночь. Бы­ло тем­но, хоть глаз вы­коли, единс­твен­ное, что ос­ве­щало до­рогу – даль­ний свет от ма­шины. Путь ему ука­зывал на­вига­тор. Ди­его ехал на мак­си­маль­но раз­ре­шен­ной ско­рос­ти, он не хо­тел плес­тись как че­репа­ха. Ему не тер­пе­лось пос­ко­рее при­быть на мес­то. 

Па­рень от­крыл ок­но. Вы­сокая ско­рость вмес­те со встреч­ным вет­ром не­хило от­рез­вля­ли. Про­ехав при­мер­но по­лови­ну пу­ти, он вспом­нил, что до сих пор не ре­шил, ку­да ему деть ма­шину. Он чуть сни­зил ско­рость, что­бы не про­зевать ка­кое-ни­будь под­хо­дящее мес­то для пар­ковки. До Й­ел­ло­уфил­да ос­та­валось сов­сем ни­чего. Нас­коль­ко Ди­его знал, шах­та на­ходи­лась в не­пос­редс­твен­ной бли­зос­ти к го­роду, но за его пре­дела­ми, как раз со сто­роны Пор­тсай­да. Так что ему не при­дет­ся ехать че­рез весь го­род, что, бе­зус­ловно, его по­радо­вало. Еще сбро­сив ско­рость, па­рень те­перь с осо­бой вни­матель­ностью смот­рел по сто­ронам в по­ис­ках мес­течка, где мож­но бы­ло бы ос­та­вить ма­шину и не бес­по­ко­ить­ся за нее. До въ­ез­да в го­род и заб­ро­шен­ной шах­ты ос­та­валось мень­ше ми­ли, как вдруг спра­ва от Ди­его от­крыл­ся пус­тырь с ку­чей не­боль­ших плот­ных де­ревь­ев, рас­ту­щих не­пода­леку и не­боль­шая до­рога ве­дущая пря­мо к ним. Это бы­ло то, что на­до. Па­рень при­ос­та­новил­ся и съ­ехал ту­да. Де­ревья рос­ли очень удач­но, в ряд. Со сто­роны до­роги не бы­ло вид­но, что на­ходит­ся с дру­гой сто­роны, так что ник­то да­же не за­подоз­рит, что здесь что-ли­бо есть. Заг­лу­шив дви­гатель, па­рень вы­шел из ма­шины и, по­ходив вок­руг, убе­дил­ся, что ма­шину не вид­но с до­роги. Иде­аль­но. По­том он от­крыл сум­ку, от­пил гло­ток во­ды и взял один из ба­тон­чи­ков. По­ка он пой­дет вниз по до­роге к шах­там, то ус­пе­ет под­кре­пить­ся. До­кумен­ты и пис­то­лет па­рень ре­шил по­ка не брать. Ма­ло ли. Ес­ли ре­бята из бан­ды об­на­ружат у не­го ору­жие или уз­на­ют, кто он та­кой на са­мом де­ле, то от не­го и мок­ро­го мес­та не ос­та­нет­ся, а он на­де­ял­ся за­вер­шить свое де­ло до кон­ца. Да­же те­лефон па­рень от­клю­чил и ос­та­вил в сум­ке. Единс­твен­ное, что взял с со­бой Ди­его – ба­тон­чик и клю­чи от ма­шины. Клю­чи он плот­но сло­жил, что­бы они, не дай Бог, не заз­ве­нели и уб­рал их во внут­ренний кар­ман брюк, на­де­ясь на то, что брю­ки дос­та­точ­но плот­ные, что­бы че­рез них мож­но бы­ло бы что-то по­чувс­тво­вать.

Бро­сив про­щаль­ный взгляд на ма­шину, Ди­его поб­рел по до­роге. Хо­тя дис­танция до шах­ты бы­ла не­боль­шой, ему ка­залось, что идет он веч­ность. Вре­мя то рас­тя­гива­лось и нес­пешно пол­зло, как буд­то драз­ня его, то по­том рез­ко ус­ко­рялось. Ди­его под­ба­вил хо­ду. Он не знал, сколь­ко вре­мени сей­час, и ка­кое рас­сто­яние он уже про­шел. Ког­да он вык­лю­чал мо­биль­ный, тот по­казы­вал 1:25, но сей­час Ди­его да­же нав­скид­ку не мог пред­по­ложить, сколь­ко ми­нут уже прош­ло с то­го мо­мен­та. Он прос­то шел впе­ред, меч­тая дой­ти до тай­но­го убе­жища бан­ды, и в ито­ге уз­нать всю прав­ду. Вспом­нив о шо­колад­ке, па­рень од­ним ма­хом рас­крыл обер­тку и от­ку­сил по­лови­ну. Что его ждет там, внут­ри этой за­бытой шах­ты? Он не знал. Он мог толь­ко до­гады­вать­ся, как до­гады­вал­ся Ос­кар. Раз­де­лав­шись с шо­колад­кой, он ос­та­новил­ся и, приг­нувшись, за­пих­нул обер­тку в боль­шой кар­ман, пос­ле че­го он как ни в чем не бы­вало про­дол­жил свой путь. Ви­сев­шие пе­ред ле­вым гла­зом во­лосы зак­ры­вали по­лови­ну об­зо­ра. Хо­рошо, что он снял па­рик по­ка ехал в ма­шине. В нем бы­ло бы не воз­можно нор­маль­но сле­дить за до­рогой. Па­рень заб­рал часть во­лос за ухо, но это не по­мог­ло, спус­тя се­кун­ду они сно­ва бы­ли пе­ред гла­зами. С дру­гой сто­роны, мо­жет это и к луч­ше­му, в кон­це кон­цов, луч­ше пусть его ли­цо бу­дет прик­ры­то, так мень­ше шан­сов, что его уз­на­ют. 

Не­ожи­дан­но па­рень ос­та­новил­ся. Он был бук­валь­но в нес­коль­ких ша­гах от ста­рой шах­ты. Это бы­ло оче­вид­но, ря­дом ва­лялись ка­кие-то дос­ки, сто­яли бро­шен­ные, разъ­еден­ные ржав­чи­ной ва­гонет­ки, а так же поб­ли­зос­ти ле­жала па­ра ки­рок пред­назна­чав­шихся для ра­бот. Па­рень про­шел к вхо­ду. Внут­ри бы­ло тем­но. Ни на­мека на ка­кое-ли­бо при­сутс­твие лю­дей. Ид­ти даль­ше без ис­точни­ка све­та бы­ло опас­но. Ди­его от­ча­ял­ся, что не взял с со­бой те­лефон или хо­тя бы фо­нарик. Но тут из глу­бин шахт пос­лы­шались ка­кие-то стран­ные зву­ки. По те­лу пар­ня прош­ла дрожь. Он не хо­тел лезть ту­да в пол­ной тем­но­те. Вдруг со сто­роны до­роги пос­лы­шал­ся шум приб­ли­жа­юще­гося тран­спор­та. Ди­его пос­пе­шил спря­тать­ся за кус­ты. Он смек­нул, что шах­ты рас­по­ложе­ны очень удач­но, пря­мо нап­ро­тив до­роги, а, сле­дова­тель­но, и про­ез­жа­ющих по ней ма­шин, и зна­чит даль­ний свет фар, воз­можно, ос­ве­тит ему то, что на­ходит­ся там внут­ри. Тог­да он хо­тя бы бу­дет знать, в ка­кую сто­рону ему ид­ти, и есть ли там даль­ше во­об­ще про­ход. Ма­шины приб­ли­жались. Ди­его был го­тов и смот­рел вглубь шахт, поч­ти не мор­гая. Ког­да од­на из ма­шин бы­ла сов­сем близ­ко, свет ее фар рас­простра­нил­ся на вход в шах­ты и час­тично про­ник внутрь. Пе­ред взо­ром Ди­его пред­стал длин­ный тун­нель, в кон­це за­вора­чива­ющий впра­во. По­толок был низ­кий, по­это­му, ес­ли бы Ди­его рис­кнул пой­ти в тем­но­те, то стоп­ро­цен­тно уда­рил­ся бы лбом. Ав­то же про­нес­лось ми­мо не­го, сле­дуя даль­ше по до­роге, и внут­ри тун­не­ля сно­ва ста­ло тем­но. Ре­шив­шись прой­ти внутрь, Ди­его вы­лез из сво­ей за­сады. Он приг­нулся и, опе­рев­шись на сте­ны пе­щеры, мед­ленно про­шел внутрь. Ему ужас­но по­вез­ло, что под но­гами зем­ля бы­ла бо­лее-ме­нее ров­ной, и он ни ра­зу не спот­кнул­ся. Ди­его поч­ти до­шел до кон­ца тун­не­ля, что­бы за­вер­нуть впра­во, как вда­леке он уви­дел реф­лекс от све­та. Ди­его мед­ленно на­чал про­бирать­ся к тус­кло­му све­чению, и его все силь­нее ох­ва­тыва­ла дрожь. Он слиш­ком да­леко за­шел, еще па­ра ша­гов и де­вать­ся ему бу­дет не­куда. Но он знал, на что идет, а по­тому, на се­кун­ду зас­то­порив­шись, па­рень про­дол­жил свой путь. 

Све­чение бы­ло уже сов­сем близ­ко, за по­воро­том слы­шались го­лоса. Один из них, гром­кий бас, что-то с ин­те­ресом об­суждал, при этом жут­ко кар­та­вя. Вто­рой го­лос был ку­да бо­лее ти­хий, но при этом та­кой хо­лод­ный, раз­ме­рен­ный и мо­нотон­ный, что мож­но бы­ло бы по­думать, что его об­ла­датель – су­ровый пра­витель ка­кой-ни­будь ав­то­ритар­ной стра­ны. Он про­низы­вал до му­рашек и зас­тавлял вздра­гивать каж­дый раз, ког­да его об­ла­датель де­ла­ет уда­рение в сло­ве. Бы­ли еще и дру­гие го­лоса, но они поч­ти ни­чем не вы­деля­лись на фо­не этих трех бой­ких и цеп­ля­ющих го­лосов. Да, имен­но трех. Был еще один, са­мый не­обыч­ный и… ужас­но при­ят­ный го­лос. Лю­бому дру­гому че­лове­ку он не по­казал­ся бы не­обыч­ным, но для Ди­его он был прос­то не­веро­ят­но при­тяга­тель­ным. Груд­ной, бар­ха­тис­тый, чис­тый, как буд­то плав­но пе­рели­ва­ющий­ся с од­но­го эмо­ци­ональ­но­го ок­ра­са в дру­гой, ба­ритон. Ди­его ка­залось, что он мо­жет бес­ко­неч­но слу­шать его. На­поми­нало тех вы­да­ющих­ся италь­ян­ских опер­ных пев­цов, чьи пес­ни так лю­била его мать. Ве­домый го­лоса­ми, Ди­его, на­конец, до­шел до ис­точни­ка све­та и был им ос­леплен. Слиш­ком дол­го он на­ходил­ся в тем­но­те.