За следующей дверью

− Лучше расскажите мне, когда вы снимете заклятие с Кирилла и Светы, − холодно произнесла она.

− Уже, я уже его снял, − закивал головой мужчина, отчего его пухлые щёки затряслись. − Пока тебя не было, Олег развил весьма бурную деятельность.

Ника попыталась представить, как повёл себя Кирилл, когда приворот потерял силу, и он осознал, что женился на нелюбимой. И что почувствовала Света, когда новоиспечённый муж вдруг разлюбил её? И успел ли Кирилл сообщить о случившемся Оле?

− Странно, что Олег вообще не убил этого хомячка, − хмыкнула Люба, доставая из верхнего ящика бинты. − Ты бы видела, как он взбесился, когда мы рассказали ему, что ты в Лабиринте.

− Взбесился? Почему?

− Очень переживал за тебя, − вставил Паша, на что Люба издевательски усмехнулась.

− Он хотел пойти сам.

«Избранная» и не подозревала, как её слова взволновали Нику. Все сомнения, все подозрения, что смогла заронить в душу Елизавета Романовна, прижились и породили побеги. Они оплетали и путали, и тревога в сердце росла.

− Он же оборотень, ему нечего бояться, − продолжала Люба. − За исключением всяких жутких монстров, которые отчего-то тебя не сожрали.

Ника подняла бровь, поражаясь непритворной заботе «избранной». Несмотря на общие переживания, она оставалась на редкость язвительной. Вероника уже была близка к тому, чтобы сказать что-нибудь едкое в ответ, но Люба вдруг смягчила тон:

− Спасибо тебе ещё раз. Ты... я, конечно, не буду врать, что у нас с Женей большая и чистая любовь до гроба, но он мне... в общем, я этого никогда не забуду, поверь, − она прятала взгляд своих зелёных ведьмовских глаз, смутившись собственной искренности. − Дай руку, − буркнула она, держа в руках бутылочку с антисептиком.

Она обработала и забинтовала рану на ладони Вероники. Кровь уже давно остановилась, но след от стекла, которым девушка сама нанесла себе порез, был свежий и приносил немало болезненных ощущений.

− Слишком поздно, − разочарованно признала Люба. − Нашёптывание не поможет, шрам всё равно останется.

Ника с сожалением смотрела на свою руку, обмотанную бинтом и на потрескавшийся на кончиках ногтей красный лак.

− Ничего, − грустно сказала она. − Не страшно.

По-настоящему Ника была готова вновь заплакать, так сильно ей хотелось себя пожалеть после всего случившегося, но её зарождающуюся истерику прервал Женя. Он ворвался на кухню и был ужасно зол. Ника попыталась припомнить, когда она ещё видела Чипа в таком состоянии, но не смогла. Парень набычился, нахмурился и сверкнул на Веронику карими глазами.

− Иди успокой этого придурка.

− А что с Олегом? − сразу догадалась Ника.

− Мне бы тоже хотелось знать. Отказывается со мной говорить. Он у себя в комнате пакует вещи.

− Так может просто стоит отстать от него? − хмыкнула Люба. − Пусть валит, он всех бесит.

Женя вздохнул, приходя в себя, и лицо его разгладилось, буря во взгляде понемногу стихла.

− Он не просто отсюда уходить собрался. Он, кажется, совсем уехать хочет.

− Куда?

− Понятия не имею. Но зная его, он вполне может смотаться на несколько месяцев, не сказав ни слова. Иди, я уже не знаю, что делать.

− А Лена? − спросила Люба.

− Ей он тоже ничего не сказал.

Ника неохотно согласилась попробовать поговорить с Олегом. Она не питала больших надежд на успех, но не могла отказать Жене. Он стоял совсем рядом. Живой. Люба, поморщив нос, брезгливо заметила, что он до сих пор весь в крови, а парень лишь сокрушался, что все его раны излечили мёртвой водой, и у него не останется впечатляющих шрамов. Нику кольнула обида от того, как легко он общался с «русалкой», как нежно на неё смотрел. В конце концов, это не Люба рисковала собственной жизнью, войдя в царство мёртвых.

Но наступило утро, они все были живы. Кошмары ночи стоило позабыть, как страшный сон. Но не только шрам на ладони напоминал о прошлом.

− Я хотела спросить, − нерешительно начала Ника. Ей было неловко говорить с Женей о произошедшем. − Твой дар, он...

− Теперь у тебя, − подтвердил Чип, и девушка не смогла понять, хорошо ли он притворялся, или действительно не был расстроен. − Думаю, обмен всё равно неравноценный.

− Подожди, − Люба вдруг хлопнула себя по лбу. − Насчёт твоего шрама. Осталось же ещё немного мёртвой воды. Просто помажь руку, − она весело усмехнулась. − У нас есть самое лучшее лекарство на свете, о чём мы вообще думаем?

− Точно, − улыбнулась Ника. − Попозже, сначала схожу к Олегу.

По-настоящему она просто не хотела возвращаться в кабинет, пока там находились Елизавета Романовна и Бигеев. Ника подошла к двери, ведущей в коридор. Паша, тихо сидевший в углу, напомнил о себе робким тоненьким голоском:

− И напомни ему, пожалуйста, что я всё ещё тут и не могу никуда без него уйти.

На втором этаже Ника застала тихо рыдающую Лену.

− Что случилось?

− Он сказал, что насовсем-насовсем уезжает, − сквозь плач проговорила девушка, махнув рукой в сторону одной из дверей, и Вероника догадалась, что та вела в комнату Олега.

− Я поговорю с ним, − мягко погладив Лену по спине, пообещала она. Впрочем, ничего кроме разговора Ника обещать и не могла.

Комната Олега была очень простой, как и всё в доме Вольгиных. Справа от окна стоял компьютерный стол, заставленный техникой. Слева небольшой шкаф и кровать.

− Для торопящегося убежать куда подальше ты очень долго собираешься, − заметила Ника.