Страница 148 из 165
- Не дотянется, - вяло отмахнулся Кьяло.
- Твои.
- Да ну тебя!
- И тебе до свидания. Рис, присмотри за ним в дороге, ладно?
- Обещаю, - кивнула мавка. - Пошли уже.
Берсерк наконец-то подчинился, и вскоре ребята уже спускались вниз по лестнице. А я занялась письмом. Причём написать нужно было так, чтоб Хозяин всё понял , а кто-нибудь другой, если прочитает, ни о чём не догадался. Учитывая, что дипломатический талант у меня отсутствовал напрочь, а делать изящные полунамёки я вообще никогда не умела, послание получилось какое-то сумбурное.
"Здравствуй, дядюшка.
Извини, что не сообщаю об этом лично, но мне подумалось, что ты будешь против. Так вот, я решила немного проветриться. Постараюсь вернуться к завтрашнему вечеру. Если что: я там, где в год нашего знакомства встретила свой день рождения. Что до моих друзей (а тебе, несомненно, уже доложили, что они здесь были), то они уехали домой. Совсем домой.
Подробнее расскажу по возвращении.
Твоя Марготта."
Вот и всё. Теперь главное, чтоб Муллен разобрался, что к чему, и не бросился меня догонять.
Я оставила записку на столике возле кровати, придавив её чернильницей, и решительно вышла из комнаты. Изначально план действий был прост, как медная монетка - взять коня и поехать. Однако стоило мне начать действовать, как всякие досадные мелочи устроили настоящую гонку за право отсрочить мой отъезд.
Сначала обнаружилось, что меч, расставаться с которым снова мне совсем не хотелось, ножнами до сих пор не обзавёлся. А повторять подвиг Кьяло, который провёз его через треть страны завёрнутым в скатерть, я не собиралась. Поэтому пришлось пробираться в оружейную и подбирать подходящую амуницию. Одно счастье - клинок мой был настолько стандартной формы, что искать долго не пришлось.
Следующая неприятность поджидала меня на выходе из дома - снаружи всё ещё лил дождь. И кончаться, судя по тяжёлым тучам, не собирался. А я не собиралась возвращаться за плащом, и снова терять время. Главное, чтоб сумка не промокла, но она вроде как плотная.
Сумка, как впоследствии выяснилось, испытание выдержала, а вот я в конюшню ворвалась насквозь промокшая. И сразу же чуть не врезалась в мужчину, как раз закончившего обтирать хозяйскую лошадь.
- Седлай!
Конюх воззрился на меня с искреннем удивлением.
Нет, ну почему когда Муллен срывается из дому в любую погоду - это нормально, а когда я - надо непременно делать такие огромные глаза и ронять челюсть на пол?! Совсем распустились!
- Которую? - наконец-то выдавил мужчина, справившись с собой.
- Любую, - махнула рукой я, понимая, что плохих здесь не держат. - Только быстро.
Быстро, конечно же, не получилось. Конюх как будто специально тянул время, а под конец ещё и вопросы задавать начал. Мол, куда еду, зачем, когда вернусь, в курсе ли Хозяин, и не лучше ли вообще в такую погоду остаться дома. Я в ответ исправно бурчала что-то условно-правдоподобное, и думала только о том, сколько ещё драгоценных минут у меня в запасе. В итоге даже не спросила, как зовут лошадь.
Впрочем, за ворота безымянная кобылка вывезла меня беспрекословно. А стоило мне оказаться на улице, как Глюк спланировал из окна и приземлился прямо на седло, давая понять, что без него я никуда не поеду. Ну и хорошо! Какая-никакая, а всё же компания!
В этот момент я даже поверила, что затея с незаметным исчезновением удалась. Но тут, как глас небесный, с высоты второго этажа раздалось колкое:
- Куда это вы собрались, княжна?
От неожиданности я аж в седле подпрыгнула. Лошадь восприняла это как прямое побуждение к действую, и сразу же припустила по улице галопом.
- А ну стой, голова твоя дубовая! - заорал мне вслед "любимый дядюшка". И, обнаружив, что останавливаться я не собираюсь, обречённо припечатал: - Шею свернёшь - домой не возвращайся!
Я не ответила. Да он бы меня уже и не услышал.
А выехав из города я обнаружила, что невольно подстроила себе ещё одну подлянку - не взяла никакой еды. И деньги, на которые можно было бы её купить,отдала Риссе. Так что уже через пару часов в животе у меня бурчало, а в одежде не осталось ни одной сухой нитки. Глюк нагло забрался ко мне под куртку, и сидел там, временами оглашая окрестности скрипучим карканьем. Кажется, ворон неприкрыто надо мной издевался, но я была слишком зла, чтоб хоть как-то реагировать на его вопли. Настроение, которое в последнее время и так было далеко от хорошего, совсем сползло в ноль.
Кроме этого, я начала сомневаться, что найду свою цель. При хорошей погоде ещё можно было бы попытаться, а сейчас, когда дорога размокла и превратилась в одну большую грязную колею, разве сообразишь, где с этой колеи надо свернуть, чтоб оказаться на тонюсенькой, поросшей травой, тропке. Хотя, Муллен в тот раз как-то сообразил. Но то он, а то я...
Так что вперёд я ехала на чистом упрямстве. Лошадь мерно шлёпала копытами по лужам, Глюк перестал каркать и, кажется, задремал. Да я и сама впала в какое-то странное, полусонное состояние, при котором вроде бы улавливаешь, что происходит вокруг, но одновременно с этим витаешь где-то далеко-далеко.
Из-за общей сумрачности погоды я не сразу сообразила, когда стемнело, зато очень хорошо почувствовала, что похолодало. Всё-таки начало мая - это далеко не лето, а когда ты мокрый, как сумоист в сауне - каждое дуновение ветерка ощущается буквально всем организмом. Именно холод вывел меня из дремотного оцепенения и заставил оглядеться. Но никаких результатов это оглядывание не дало. Лес, тянущийся по обеим сторонам дороги, сливался в непроглядную тёмную массу, и я понятия не имела, сколько ещё осталось до нужного места. Или, может, я его уже проехала? Тогда, если не останавливаться, то к обеду я доберусь до Мулленовского замка. Только вот мне туда совсем не надо.