Страница 142 из 165
- Да я же… я…
- А как ещё ваше знакомство назвать? Он тебя - за задницу, ты его – подносом! Ещё пара таких случайностей – и дети появятся!
- Да ну тебя, - покраснела дочка трактирщика.
- А вообще, тебе судьба за него замуж выйти! – подумав, сообщила я.
- Почему это? – дружно удивились двойняшки.
- А у вас в семье имена у всех на одну и ту же букву начинаются. Кроме матери. Так что это уже практически судьба.
- У мамы тоже, - усмехнулся парень. – Она полностью – Вербина Леорика. Так что действительно судьба. Видать, придётся мне невесту тоже по алфавиту выбирать. У тебя, случаем, второго имени нет?
- Мне и первого хватает. И вообще, не хочу я замуж!
- Ну, не хочешь – и не надо! И вообще, дай-ка сюда, - Лито выхватил у меня из руки небьющуюся боевую бутылку и ловко вышиб пробку. – Предлагаю отметить грядущий ремонт и твоё возвращение.
Я хотела, было, ответить, что не пью, но мысли о возвращении и его причинах потянули за собой такую череду воспоминаний, что я чуть не взвыла. Нет, с памятью действительно нужно было что-то делать. Может, действительно залить её алкоголем и не мучаться?
Но когда я решительно взяла бутылку, и уже поднесла её ко рту, в разбитое окно вдруг влетела какая-то неясная тень. Нечто чёрное и растрёпанное метнулось ко мне, вышибло бутылку из руки, взмыло под самый потолок, шугануло с балки кошку, покружило по залу и, наконец, приземлилось на стойку. При ближайшем рассмотрении непонятное существо оказалось крупным вороном. Причём создавалось впечатление, что птица прекрасно осознаёт, где находится, и что только что сделала. По крайней мере, на упавшую бутылку она косилась весьма неодобрительно.
Не успела я удивиться и задуматься на вечную тему «Что бы это значило?», как чудом уцелевшая в драке дверь трактира распахнулась, и в помещение гордо вступила лошадь. Да не одна, а с двумя седоками. Причём первый из них не успел пригнуться, вписался лбом в притолку и тут же вылетел из седла, не забыв прихватить с собой второго. Точнее, вторую.
- Кьяло, ты знаешь, что ты идиот? – Рисса, постанывая, выползла из-под свалившегося на неё берсерка и, нисколько не смущаясь присутствующих, продолжила его отчитывать. – Кто тебя просил направлять эту психованную кобылу внутрь? На улице спешиться нельзя было? Я понимаю, что у тебя голова дубовая, но о других тоже надо думать!
- Злючка? – Льёни с удивлением уставился на лошадь.
- Нет, я вообще-то обычно добрая, и на людей не бросаюсь. Но просто этот остолоп так надоел мне за время пути, что…
- Рис, он о кобыле, - поддел Кьяло.
- А… Ой, извините. Так вот, эта ваша лошадь… Ну, то есть не ваша, а Вербы, но…
- Что с ней?
- Да ничего, просто сумасшедшая какая-то. То идёт-идёт, а потом как что-то в голову ударит – и пускается галопом. Поводьев вообще не слушается, к коням чужим пристаёт, пиво хлещет…
- Кажется, он спрашивал о Вербе, - одёрнула я мавку.
- О Вербе? А что ей сделается? Просто она нам эту ошибку природы одолжила, и велела сюда доставить. Мол, вы знаете, что с ней делать. Вот мы и явились. А вот Маргошеньку мы у вас заберём. Вы ведь не возражаете, нет? Вот и ладненько! Марго, пошли, поговорить надо. Но не здесь. Кьяло, к тебе это тоже относится. А то расселся тут, как баба на самоваре.
Рисса сноровисто ухватила парня за руку и поволокла наружу. Тот едва успел отцепить от седла Злючки какой-то продолговатый свёрток. Я виновато улыбнулась, помахала на прощанье всем обитателям трактира и выбежала следом за ребятами. Ворон тоже не остался в «Тарелке». Птица выпорхнула через окно и закружилась над нами, как живой символ каких-то грядущих гадостей.
Некоторое время мы молча шли по улице. Я не знала, что сказать, друзья тоже почему-то молчали. Я не выдержала первой.
- И что всё это значит?
- Во-первых, я рад тебя видеть, - нерешительно начал Кьяло.
- Я тоже рада. Но удивлена. Каким ветром вас сюда занесло?
- Понятное дело, за вами ехали. Только в отличие от некоторых летающих, нам пришлось двигаться по земле, а это, знаешь ли, занимает некоторое время, - вмешалась Рисса. – Кстати, где Флай?
- А где Глюк? – вопросом на вопрос ответила я. – Вы ведь не всю дорогу вдвоём на одной лошади ехали. Я права?
Берсерк филосовски пожал плечами, а Мавка в глубокой задумчивости уставилась в затянутое тучами небо. Эх, а ведь утром такая хорошая погода была… И настроение у меня почти исправилось… Но, как видно, белая полоса может длиться долго, только если идти вдоль неё. А меня, как всегда, тянет поперёк.
- Так, конспираторы чёртовы! Где моя зверюшка?
- Да не психуй ты! Вон твоё магическое недоразумение летает. И надо же ему было почти на подъезде к городу превратиться!
У меня отлегло от сердца. Каким бы несуразным, ленивым и избалованным созданием не был Глюк, но если бы пришлось вдруг потерять ещё и его… Наверное, я бы просто свихнулась. А ворон… Что ж, не такая уж и плохая птица. Кажется, некоторые даже говорить умеют.
- А как же вас выпустили из академии? Или вы через какой-нибудь чёрный ход ушли?
- Неважно, - отмахнулась Рисса. – Главное, что выбрались. Но как мы ехали – это ужас! Сначала на дороге чуть не столкнулись с этими горе-бунтовщиками, пришлось срочно сворачивать и ехать лесом, а там везде ветки торчат, и темно. Чуть все глаза не повыкалывали! А кобыла эта Вербина – действительно ненормальная, прёт вперёд, сквозь кусты, да быстро так. Глюк за ней еле поспевал, только на одной гордости держался. Всё ночь ехали, на следующий день все сонные, мы только что из сёдел не вываливаемся, перевёртыш твой еле ноги передвигает, а Злючке этой – всё ни по чём. А потом она и вовсе к Глюку приставать начала. То боднёт его, то плечом заденет, то за хвост цапнет. Он под конец уже шарахаться стал от этой озабоченной. А на подъезде к городу и вовсе в птицу перекинулся. Ему от этого, может, и счастье, а нам пришлось вдвоём на одной лошади трястись. Кьяло хоть в седле, а я за ним на крупе себе отбила всё, что только можно. Одна радость– пошлину при въезде только за одного коня платили. Эх, надо было с трактирщика этого деньгу за пошлину стребовать. А с Вербой пусть как хочет потом, так и разбирается.