Страница 62 из 84
Возвращаться обратно к жизни? Как!.. Я не хочу! Пожалуйста, не надо! Не делай этого! Мне надо остаться в этом состоянии навсегда, чтобы умирать снова и снова до бесконечности, в твоих руках, в твоем обволакивающем-поглощающем взгляде, в твоем сладком дыхании с привкуском горькой полыни... в твоей невыносимой боли... нереальной боли, разрывающей меня на молекулы и снова сшивающей в цельную полуживую субстанцию – сплошной оголенной пульсирующей раны...
Ты специально это сделал, да? Это и была твоя изощренная месть десятилетней выдержки Черного Палача? Довести до грани, показать поверхность твоей бездны и начать медленное погружение-растворение в этой кислоте безумного кошмара...
Для кого-то триллер и трэш – это кровавая расчлененка с горой трупов, частями раскромсанных тел, кишками, намотанными на обсиженных мухами лопастями люстр-вентиляторов... Для меня это разрубленное месиво моей агонизирующей сущности, разорванное твоими спокойными сильными пальцами и идеально сшитое подогнанными лоскутами пэчворка руками моего Пси Хирурга – моего персонального Черного Психо Хирурга.
Возможно в Теме и существует термин, определяющий твое место в ее практических играх, но, боюсь, ни один из них не подходит на все сто процентов к твоей исключительной, совершенно недосягаемой роли последователя этой психопатической субкультуры.
Первое погружение – самое пугающее и почти безопасное с самыми крепкими страховочными тросами твоих рук, с бдительным контролем над всей ситуацией, без ослабления хватки пальцев, сконцентрированного внимания, сенсорного считывания датчиков экографа. Страх связанный только с незнанием, с первичным ознакомлением-инструктажем перед выходом в открытый космос – в космос твоей Вселенной... Fuck!
Мне снова страшно... Я не хочу возвращаться... Я увидела и пережила слишком много! Не снимай с моих глаз повязки твоего взгляда, не отключай в наушниках максимальную пси частоту твоего голоса, не убирай с лица кислородную маску твоего дыхания... Не лишай меня этой сладко-горькой интоксикации... Не возвращай к жизни... Прошу! Не убивай меня реальностью... Это нечестно! Не сейчас, не сегодня... не так!
Она вернется, по любому... и тогда библейский Апокалипсис на ее фоне покажется увеселительной прогулкой по парку детских аттракционов.
...Наверное я боялась этого на подсознательном уровне. Да и ты безусловно просчитал все до таких дотошных мелочей, что возможно и сам не ожидал подобного эффекта... Или все-таки ожидал?.. Того самого, эффекта неожиданности...
Как же мне теперь хочется вернуться назад... на десять лет назад!.. Хотя и не знаю для чего? Заткнуть в тот самый первый день себе уши наушниками или... послать Рейчел Кокс с ее Гуглом куда поглубже?.. или не дойти до такси?..
Я ведь еще могу? Или уже нет?.. Почему-то кажется, что могу, тем более в таком состоянии... Но все равно, что-то не пускает, блокирует... возможно даже ты сам. Сильно, крепко, больно держишь за руки, за нити сознания и плавающего рассудка, удерживая, не позволяя погружаться в эту черную топь с головой... балансируя на самом краю в нескольких дюймах от этой грани...
Фаланги пальцев тыльной стороной осторожно оглаживают щеку под широко раскрытым глазом. Слышу собственный вызывающий запах ускользающими спиралями невидимого эфира, растворяющегося в воздухе вслед за движениями твоей руки и трением кожи о мою. Едва осознаю тот факт, что несколько минут (а может и секунд) назад они скользили по моей киске куда более откровенными и бесстыдными действиями... Внимательно смотришь в глаза, как тот доктор или хирург, проверяя реакцию зрачков на раздражитель света после глубокого обморока или анестезии.
И я все еще тону в твоих, захлебываясь в эти мгновения лишь от одной навязчивой мысли – почему ты меня не целуешь? Уже прошло столько времени, целая вечность... а ты ни разу меня не поцеловал, особенно в тот момент, когда между нашими губами и слившимся дыханием оставалось совсем ничего – не больше десяти микрон. Почему ты не сделал этого? Бл**ь, почему?!..
Что-то спрашиваешь, возможно о том слышу ли я тебя? Вроде отвечаю, что слышу и вижу прекрасно, хотя и кажется, что ни черта не разбираю в этой ультразвуковой какофонии – шипении сотен тысяч цикад, кроющего изнутри барабанные перепонки в тисках булькающей крови, адреналина и надрывного сердцебиения. Тот самый звук (и даже остановка с перебоями сердца), который накрывает и глушит всю реальность в момент наивысшего пика оргазмического "наката-взрыва"... Теперь он постоянный, как и напряжение почти во всем теле, особенно в вагине, буквально до режущей перекрученной боли... сладкой боли, пульсирующей и циркулирующей в непрерывных приливах и отливах.
Память практически не работает, будто произошел резкий обрыв каналов связи между глазами, слухом и участками мозга, отвечающими за запись увиденного-услышанного в режиме реального времени. Она не идёт или оборвалась, или вскользь задевает спящий разум ускользающими обрывками очень ярких образов и действий. Ты оправляешь на мне одежду и не только просто застёгивая ширинку с поясом на брюках, а даже аккуратно поправляя изнутри трусики... пуговицы на пальто, сбившийся шарф на шее и в вырезе воротника...
Странно... мне казалось в этот момент ты должен был отморозиться и сказать, чтобы я сама себя привела в порядок, как в каком-то фильме (или в нескольких... ну, да... заезженный штамп грубого беспринципного мачо-пох**ста). Но ведь ты меня вроде как и не трахал... вернее, не вставил и не вые**л грубо, жёстко, возможно даже в анус...
Моё восприятие произошедшего скоро закоротит и рванёт. Но я пока хватаюсь за возможность удержаться за эту соломинку накрывшей прострации, как тот утопающий в зыбучих песках, ищущий твёрдую опору трясущимися руками в ускользающих сквозь пальцы тёплых струйках нежных песочных гранул. Пока ты рядом, пока твои ладони держат меня...
Ты выводишь меня из поезда на залитую ярким солнечным светом станционную площадку или платформу. Я не запоминаю этого момента, скорее вижу большую его часть расплывчатой картинкой, отдельными обрывочными кадрами. И конечно же мне не известно, где мы, что это за улица и в какой мы вообще части города. Главное, ты рядом, ты держишь меня... и я вижу или скорее чувствую твою близость... ощущаю тебя!
Спускаемся по лестнице на мостовую с примыкающей к ней автострадой, замечаю почти сразу знакомый чёрный лимузин представительского класса всего в нескольких шагах. Понимаю, что мы направляемся именно к нему, но меня это не пугает... абсолютно... Я совершенно ничего не чувствую по этому поводу, никаких эмоций, ко всему – к тому, что случилось и что ещё может произойти.
Помогаешь сесть в салон Крайслера и следишь, чтобы я не стукнулась головой. Внутри машины на чертовски мягких удобных сидениях меня резко подрезает выбивающим расслаблением, мощной дозой жидкого азота по суставам рук и ног. Затяжной провал... быстрые и нечёткие образы, но на вспышки не похожи. Разве что время от времени раскрываю и без того широко распахнутые глаза и ищу тебя в этом спёртом полусумраке с запахом освежителя терпкой хвои.
Ты рядом... Не знаю, хорошо это или плохо... но мне не хочется, чтобы это оказалось всего лишь сном... чтобы ты не исчезал, не отпускал, не прекращал говорить и... не останавливался: «Ты слишком напряжена. Тебе необходим отдых и сон и не меньше двух суток... Ты, наверное, почти не спала все эти дни.» - может в другой ситуации и в другом состоянии я бы и посмеялась над твоими словами. Почти не спала? Если бы только это... Но моя память заблокирована вместе с чувствами. Я не желаю вспоминать... только лишь ощущать тебя в эти секунды, твою ладонь, неспешно растирающую мне спину от шейных позвонков и до самого копчика прямо поверх пальто... твоё всесминающее тепло, вливающееся в моё дрожащее от непонятного озноба тело...
Кто мог предвидеть, что ужас, боль и шокирующие предчувствия окажутся такими... сладкими... головокружительно приторными, растворяясь в моих перетянутых мышцах и нервах под ненавязчивым скользящим давлением твоих живых сильных рук. Пусть это никогда не закончится. Пожалуйста! Можно эта агония продлиться до бесконечности? И можно мне коснуться твоего лица, хотя бы раз, пусть и ненадолго... но мне надо убедиться, что это ты! Почувствовать твёрдый рельеф подбородка и скул, прохладный шёлк гладко выбритой кожи, нежный, окантованный светлой «прожилкой» конур твоих мягких сомкнутых губ... Это ведь ты, мой Дэнни... только мой! Не тот, что наговорил мне все те ужасы за час до этого...
Стоп! Я же не помню!.. Это не важно... Важно то, что здесь и сейчас... Главное знать, что всё уже закончилось... всё уже позади... Ты сделал это! Ты пришёл ко мне... пришёл за мной!
Опять провал?.. Я не хочу! Бл**ь!.. Не сейчас! Мне не просто надо смотреть на тебя... я должна тебя видеть!
Наверное, ты пытался о чём-то сказать или спросить, кажется что-то о моей помолвке... и поэтому я отключилась?.. Зачем ты это сделал? Я же не хотела... не хотела терять этой связи!
Слишком глубокий... затяжной провал... Картинки совсем мутные, в серых невзрачных тонах, почти как во сне... Мы в фойе гостиницы «Остиум», нас встречает перепуганная и совсем уж бледная Робин Поланик... Заходим в лифт, в зеркальный портал десятого измерения и меня по инерции тянет пройти дальше... Я пытаюсь туда зайти, переступить сквозь собственное отражение... через Алисию Людвидж, чтобы она больше мне не мешала... Там ведь должно быть всё по другому, в Зазеркалье всегда всё иначе... вывернуто наизнанку или перевёрнуто другой стороной. И там стоишь ты, мой Дэнни. Мне надо к тебе!
Но ты сам мне не даёшь... Перехватываешь... накрываешь, затягиваешь глаза с сознанием чёрной повязкой своей трёхмерной тени... А мне и не страшно вовсе... пока не страшно... пока я всё ещё чувствую тебя и твои руки, твоё дыхание и вибрирующий во мне голос... Пока мне так невероятно хорошо в этом жутком состоянии рядом с тобой.
...Вопросы Робби меня смешат, и, кажется, я даже улыбаюсь, хотя и не отвечаю. Ты и сам прекрасно с этим справляешься. Забавно только наблюдать, как она мечется и пытается предложить свою помощь...
«Может лучше МНЕ её раздеть?» - «Лучше найди в чём она спит... и ей понадобиться какое-нибудь успокоительное, желательно сильное снотворное, когда она очнётся и придёт в себя... Закажи заранее сладкий чай или протеиновый коктейль...» - «А что с ней такое? Она понимает, что происходит?» - «С ней всё хорошо, даже более чем! Мощный всплеск и выброс гормонов с эндорфинами... что-то вроде гормонального опьянения...» - «Так она что... под кайфом?» - «Робин, пожалуйста! Я очень спешу!»
Я под кайфом?.. А ведь и правда... хотя и не понимаю до конца, но ощущение, действительно, как от очень большой дозы алкоголя, разве что голова не кружится и не подташнивает.
Так мы уже у меня в номере, в моей спальне?.. И ты мне помогаешь раздеваться? Не удивительно, что у Робби такое смешное выражение лица, и она то и дело норовит перехватить инициативу в свои беспокойные ручки.
И я просто стою, как та маленькая девочка, посреди комнаты, у края кровати и позволяю тебе себя раздевать, будто в порядке вещей, словно это нормально и в этом нет ничего странного. Может это и выглядело со стороны не совсем правильно, особенно для перепуганной Робин Поланик, но не для меня и не сейчас, не говоря уже о возможном чувстве стыда... На самом деле это даже... немного смешно (или далеко не немного), и я пытаюсь улыбнуться время от времени, рассеянно улавливая твои движения, твою фигуру, сосредоточенное лицо, заблокированный сдержанный взгляд... На тебе больше нет твоего чёрного кашемирового пальто, не помню, когда ты его снял, оставшись в строгом темно-синем костюме. Тебе очень идёт, в тонкую серую полоску, под цвет лазоревой сорочки и антрацитового галстука в косую серебристую линию классического «узора». Ганстер-стайл, разве что без красной гвоздики в петлице лацкана. А самое главное, ты больше ничего не спрашиваешь и не рассказываешь!..
Так и тянет приподнять руку и запустить пальцы в твою идеальную причёску, зачесанных над высоким лбом густых каштановых прядей, испортить эту безупречную зафиксированную линию-волну пока... ты стоишь передо мной на одном колене и снимаешь с моих ног брюки. Мне немного щекотно от скольжения и царапающих искр статистического тока, выбитых трением шерстяной ткани о поверхность моей кожи и капрона колготок... и так приятно... Правда, не пойму от чего – от самого ощущения или того, что это ТЫ делаешь со мной всё это... Плавно поднимаешься, моментально перекрывая собой весь предыдущий обзор комнаты, расстёгиваешь пуговки на моей блузке, что-то говоришь-просишь или указываешь. Рассеянно киваю в ответ...
Мне прохладно и одновременно тепло, особенно изнутри, под пульсирующими накатами разгорающегося солнышка... чёрной дыры больше нет... Мне уже почти не страшно... Главное, не оставляй меня одну, пожалуйста... Не оставляй с тем Дэниэлом, я всё ещё его боюсь.
Робби зависает неподалёку у окна, забывая подобрать отвисшую челюсть, когда Мэндэлл-младший расстёгивает на мне лифчик и как ни в чём ни бывало стягивает петли лямок чёрного бюстгальтера по моим рукам. «Завесьте, пожалуйста, шторы!» - он даже не смотрит в её сторону, нагибаясь за мой бок к кровати и подхватывая приготовленную девушкой куртку атласной пижамы. – «Робин! Вы слышали, что я только что вам сказал?» - она тут же забавно подскакивает на месте, краснея, бледнея и панически кидаясь куда-то в сторону за пультом от моторизованной оконной шторы.
Дэн надевает только куртку, застегивая абсолютно весь ряд пуговиц на планке до самого воротника. Его совершенное чеканное лицо медленно погружается в тень, наползающей на его рельефные черты взявшимися из ни откуда сгущающимися плотными сумерками. Завороженно наблюдаю за этой футуристической картинкой с трудом понимая, что этот эффект вызван закрытием штор по всему периметру панорамного окна. Мне не хочется терять этой связи с этой реальностью и проваливаться в ирреальность принудительного сна... не сейчас! Не так!
Но меня уже накрывает тягучей вязкой волной, стягивает в черные бинты непроницаемого кокона... Я не могу сопротивляться твоим рукам и требованиям, хотя и порываюсь... хотя бы в последний раз, перед тем, как лечь в постель, закрыть глаза и потерять твой фактурный образ с сетчатки своих глаз... Хочу прижаться к тебе, к твоей груди, спрятаться на ней, зарыться личиком... сжаться в клубочек... Пожалуйста, не уходи. Я сделаю все-все-все... все что не скажешь, только не бросай меня... не оставляй одну... Я больше не буду, честное слово!.. Я никогда больше не уйду без твоего согласия...
Но меня уже засасывает этим тягучим потоком замедленной турбулентности... Твои губы прижимаются к моему лбу прямо над переносицей. Я не вижу этого, возможно, мне это только кажется. Мне же так не хочется, чтобы ты взял и просто так ушел, просто уложив в мягкую постельку, подложив под голову удобную подушечку и укрыл одеялком.
- Ты сильно устала, Эллис... Тебе надо отдохнуть и набраться сил. – твой голос, твоя осязаемая близость, тело, тень плотным скольжением-давлением по моему почти не возмущающемуся сознанию и совершенно не сопротивляющемуся телу. – Тебе надо поспать. Слышишь меня, Эллис? – пальцы перебирают локоны, убирая их со щеки, неспешно погружаясь к корням нежным убаюкивающим сжатием. – Все, Эллис, все! Все уже закончилось. Теперь можешь поспать... – твое тепло, твоя невероятная сила, подминающая тень, ты сам оплетают-окутывают меня...
Застилаешь мои еще раскрытые глаза своим просачивающимся взглядом, своей черной бездной... погружаешь мой надломленный разум в эту черноту то ли пустоты, то ли полного ничто... и я уже не боюсь... больше не боюсь тебя... хотя и понимаю, что надо...
- Спи, Эллис, спи... Все уже закончилось... - "Я рядом!"
Да, я еще цепляюсь за тебя в этом мраке, за твой голос, дыхание, топящий мой рассудок взгляд... Мне надо это знать, чувствовать, чтобы не сорваться и не упасть...
"Ни в коем случае не оставляйте ее одну! Если понадобится, просидите рядом хоть всю ночь. И не забудьте про лекарства и коктейль... Вы меня хорошо поняли, Робин, дополнительных разъяснений не требуется?" - "Д-да, господин президент!" - "Если что, сразу же звоните Эвелин! Завтра никакой работы... Три дня на отдых. Ей нужно хорошо отдохнуть и выспаться..."
Провал – самый последний и самый глубокий... Чернота... Тьма... очень-очень густая и плотная... Я теряю ее – красную линию... пульсирующую эхограмму твоего голоса... Она ускользает, обрывается... растворяется беззвучной вибрацией твоих равномерных шагов, пока полностью не исчезает с черного экрана моего внутреннего видоискателя... ТРИ... ДВА... ОДИН...
"Я заберу все, что мне причитается, все, что ты мне задолжала за все эти годы... Ты позволила этому случиться... ты не оставила никому из нас не единого шанса, заставив жить в этом аду даже моего единственного ребенка... И ты вернешь мне то, что забрала, не спросив на это разрешения... все до самой последней гранулы... Я взыщу с тебя по полной! За каждый год, за каждый день этого года, за каждую минуту и час этого дня! Ты прочувствуешь все секунды этих дней всеми уголками и порами своего шикарного бл**ского тела! Я об этом позабочусь, моя милая, уж будь в этом уверена!.."