Страница 56 из 84
"Дэн?.. Господи всевышний... я только-только узнал! Почему ты сразу мне не позвонил? Я бы вылетел ближайшим рейсом в тот же день!"
"Извини, мне было тогда не до этого... В голове как... дыры из гигантских провалов в памяти... будто повырывали кусками часть мозга со способностью соображать. Я уже который день не просыхаю... не могу остановиться... не знаю как!"
"Я сегодня же лечу в Леонбург! Когда назначена операция?.."
"На два часа... Его уже готовят... к операционной..."
"Бл**ь, Дэн! Как ты мог забыть мне позвонить?! Он же мой крестник! Ей богу, в этот раз я тебе лично всыплю!"
"Я буду только за!.. Алекс..." - затянувшаяся пауза.
Окружающие сумерки из-за цветных витражей двух арочных окон под потолком, кажется еще сильнее зажимают бесплотными тисками сознание вместо ожидаемого послабления. Меня какого-то занесло в эту примитивную молебную комнату, стилизованную под мини-зал христианского собора или храма. Всего два ряда деревянных скамей, почти игрушечный альков под белым алебастровым распятием – ни светильников, ни ступенчатых приступок под свечи, ни уж тем более кабинок-исповедален со священниками... Обычная комната для уединения желающих пообщаться на досуге с тем, кто тебя практически и привел в это место. И как видно, я так и не нашелся, что ему сказать... или высказать, или пригрозить каким-нибудь священным проклятием. Я не чувствую к этому вообще ничего – никаких порывов или той самой так называемой духовной жажды... нужды... Верить, бояться и просить? Боюсь, это не тот бог, который способен все это компенсировать... и мне определенно нужен сейчас не он... и не думаю, что когда-нибудь понадобится...
"Мне нужно с тобой будет потом поговорить... серьезно поговорить. Не важно, чем все закончится, и как я все это перенесу... даже если все обойдется..."
"Дэн, ты сейчас на пределе, я понимаю..." - "Ни хрена ты не понимаешь! И да! Я на пределе... я еще никогда не был на таком пределе! Мне не просто страшно, это невозможно описать в двух словах и тем более по телефону!.. Я в таком раздрайве, что кажется... еще немного, и мне окончательно снесет крышу... То, что я делал раньше – это безобидные шалости на фоне того, что я готов сделать сейчас... и то что уже делаю..." - "Что случилось, Дэн?.. Ты кого-то опять избил до полусмерти?"
Меня пробирает истерическим смехом, пока трясущиеся пальцы пытаются ухватиться за спутанные волосы над виском у корней, до болезненного рывка в сжавшийся кулак. Слезы просто стекают по лицу без рыданий и конвульсивных спазмов в горле, сами по себе, будто так и надо... И я сижу не на одной из скамеек, а прямо на полу у стенки, под теми самыми окнами-витражами. Я не могу... мне тяжело удерживаться на определенной высоте, особенно стоя на ногах. Земная гравитация тянет и прессует с такой мощной константой, что попросту хочется лечь, распластаться по поверхности земли, пола, ковролина всем телом, буквально... Закрыть свинцовые веки и застыть в этом положении до того момента, пока она тебя не сплющит и не сдавит в нулевой атом.
Почему ты не уходишь?.. Ты же уже сделала это однажды... Так какого хера ты не ушла за все это время из меня... до сих пор?!.. Нравится ковыряться в моих ранах? Вскрывать по новому каждый день незаживающие благодаря твоим стараниям швы с рубцами и с неподдельным интересом рассматривать их оголенные ткани?.. Хочешь сделать еще один надрез? Ищешь нетронутое место? Что, нигде не видно? Уже ничего не осталось для раздолья? Все давным-давно исполосовано вдоль и поперёк и даже по нескольку раз? Может пора остановится, милая, а? Просто сделай это! Вырви его всего лишь одним щадящим рывком... ты же можешь... Только ты знаешь как!..
"Если бы... но, боюсь, еще не вечер... Я опять... изнасиловал Реджи... И на этот раз мне почти понравилось!" - "Fuck!" - изумленный выдох на том конце связи. Алекс сейчас в Токио, разница во времени в несколько часов. Если он и прилетит сегодня в Леонбург самым ближайшим рейсом, то вполне может успеть к окончанию операции.
"Я больше не могу... Алекс!.." - надрывный спазм пережимает связки и трахею, едва не до полного исчезновения голоса. Будто не хриплю, а выдавливаю с нереальным усилием каждое последующее слово: "Пожалуйста... мне нужна... твоя помощь! Я вконец еб**усь, если что-нибудь не сделаю с этим. И, похоже... я сам этого хочу... хочу свихнуться или сдохнуть!.. Помоги мне... бога ради! Сделай что-нибудь!"
"Хорошо, Дэн. Я уже вылетаю!.. Будем разговаривать, пока не разрядятся аккумуляторы. Просто говори, не важно о чем, пока язык не отвалится! Держи связь..."
...Говорят, спасение приходит в самый последний момент, в наивысшей точке апогея, когда ты уже не думаешь об этом, когда просто ждешь последнего щелчка с разрывом сердечной мышцы... А потом вдруг раз... и тебя накрывает ярким солнечным светом, гулом голосов, возбужденными криками, заливистым детским смехом, гулом-шумом ветра и... плеском воды. Цвета кажутся более яркими и захватывающими, как и поглощающие твоим слухом звуки. Словно ты совершил неожиданное погружение из неизбежности в источник жизни и света... и едва ли сумел понять и до конца пропустить через себя этот переход.
Один раз меня так уже спасали, только буквально. Мне было всего пять лет. Я едва не утонул в бассейне, при чём на самом мелководье. В какой-то момент оказался головой под водой и не смог ни перевернуться, ни вытянуть шеи, чтобы вынырнуть хотя бы лицом, преодолеть всего пару дюймов до линии соприкосновения двух стихий. И как это ни странно, после тщетных попыток как-то выкрутиться или попробовать стащить с рук-ног нелепый детский круг, ставший не спасительным, а смертельно опасным, я вдруг остановился. Замер... и просто смотрел широко раскрытыми глазами сквозь мутную кромку воды вверх, с мыслью, что это уже всё – конец! И я не испытывал при этом никакого страха. Просто лежал, перевёрнутый на спину, с утопленной в воде головой, в окружении хреновой кучи людей и никто из них не видел, что мне нужна помощь. И меня самого при этом вообще не трогал данный факт. Я просто смотрел вверх и ждал...
А потом меня резко вытащили. Не скажу, что в самый последний момент. Я не успел захлебнуться (может немного наглотался хлорированной воды), откачивать воду из лёгких не понадобилось. Поэтому тот момент так и запал в памяти... Едва ли теперь вспомню, каким было лицо у моей крестной – тёти Агаты, но она сделала это сама, среагировав первой, да ещё и без помощи вездесущей и сверхбдительной няни Пэм. А ведь они обе тогда сидели в нескольких метрах от борта бассейна до того, как меня перевернуло, подобно беспомощному жучку кверху лапками...
Нет, с того момента гидрофобия не стала моим верным спутником жизни. Я продолжал любить воду и по сей день, разве что со временем стал относиться более серьёзней к её стихии, особенно, когда повзрослел. Правда на меня частенько накатывало всякий раз при воспоминании того случая. А вдруг меня не должны были тогда спасать, может мне было предрешено утонуть, и это была моя конечная точка, тот самый предел, за который я не имел права переступать и идти дальше? Не поэтому ли я все эти годы ощущал себя каким-то... полупустым «сосудом»... наполовину мёртвым – живым куском мяса, невидимой сущностью... жалкой тенью с материальной оболочкой...
...«У тебя была очень тяжёлая неделя, Дэн. Тебе бы сейчас не помешал хороший отдых, крепкий сон и возможно какие-нибудь сильные антидепрессанты. Тебе, как никому другому, необходимо хорошенько выспаться и как следует отдохнуть, а, главное... протрезветь!»
Я уже стоял на самом его пике, того самого предела, на последнем круге ада. Петля колючей проволоки затягивалась смертельной удавкой на горле всё плотнее и жёстче, а ты только и делаешь, что вместо спасительных глотков воздуха выдавливаешь с кровавым хрипом остатки собственного дыхания из сжимающихся лёгких. Беспомощные попытки за что-нибудь ухватиться, сделать ну хоть что-то или как-то, поскольку прокричать мольбу о помощи ты уже физически не способен...
...«Думаешь, я не пытался или не хотел этого сделать?.. Алекс... Я бы здесь сейчас не сидел перед тобой в таком состоянии, если бы на самом деле мог просто отключиться или проваляться несколько дней подряд под литием...»
Начало уик-энда в закрытом мужском клубе «Арес» для особо избранных в одной из его роскошных гостиных, в данном случае в отдельной «кабинке» для уединений за обычной встречей-беседой. Натуральный колумбийский кофе, кубинские сигары и конечно же французский бурбон тридцатилетней выдержки. А дальше решать только клиенту – заказать обед, бильярдный стол или игровую комнату с определённой обстановкой и содержанием, как и всех тех, кого он хочет лицезреть в течении всего своего отдыха в каждом из выбранных мест: администратора, официантов, повара, крупье... мужские или женские лица дополнительного обслуживающего персонала – нескольких или кого-то одного конкретного...
Привычка – вторая натура? Алекс всегда брал эту комнату. Не исключено, что он давно её за собой прописал на постоянных условиях. Мне даже не надо спрашивать где он при входе в главное фойе клуба у дежурного «портье». Достаточно знать, что он уже здесь. А там уже сразу с порога, по длинным коридорам из лакированных дубовых панелей и вощёного паркета прямиком в это крыло, в главную общую гостиную, с примыкающей дюжиной отдельных комнат для отдыха.
Одно большое окно с бронзовой тюлью габардин, глубокий диван и два мягких замшевых кресла вокруг центрального круглого столика – тёмно-бордовый, матовый изумрудный и золотая охра в натуральном дереве, тканях и даже в освещении. Монументальная роскошь в каждом предмете и даже в парящих микро-галактиках бриллиантовой пыльцы в прямых лучах предполуденного солнца, в воздухе, пропитанного ароматом очень больших денег и условностей, на которые не посмеет замахнуться в своих самых смелых мечтах ни один убогий смертный.
Находится в окружении всего этого, с прямым доступом к вещам и желаниям, которые едва ли где купишь ещё даже за те же деньги и при этом ощущать себя, как в тот момент... погружённым под воду с головой, без возможности всплыть самому... Ни это ли ирония жизни для всех высших мира сего? Иметь всё и быть при этом абсолютно ничем! Отвратительным паразитом, который только и делает, что сосёт да сосёт без остановки и иных рефлексов.
«Так ты действительно всё обдумал? Ты на самом деле этого хочешь... без незапланированных срывов в самый неподходящий момент или истеричных припадков... Дэн, я не психотерапевт. Я хочу и могу тебе помочь, сделать всё, что в моих силах, но если ты сам не станешь мне в этом помогать, мы попросту потратим время и силы в пустую ОБА!»
«Поэтому я и здесь, Алекс. Поэтому я тебя об этом и прошу и именно тебя!.. Психотерапия – давно пройденный этап, а другие методы мне не известны...»
«Это крайне непростой выбор, Дэн... - Алекс делает долгие паузы, тщательно обдумывая не только следующие слова, но и всё, что ему пришлось увидеть, понять и что ещё предстояло узнать.
Мы сидим напротив друг друга уже практически как пациент и доктор – Рейнольдз в Кресле, я на диване спиной к окну и свету. Вышколенный аристократ в безупречном костюме-тройке за пять тысяч евро с идеально выбритым лицом и манерами пресыщенного баловня судьбы и... жалкий представитель деградирующих маргиналов в брюках, рубашке и пиджаке (естественно без галстука) несочетающихся фасонов и цвета.
«Бл**ь, Дэн, если бы я сам не увидел насколько ты изменился... Когда в последний раз ты нормально ел?» - «Меня этот вопрос волнует как-то меньше всего...»
Я знаю, что теперь придётся говорить с ним на многие темы, включая и те, о которых я сам старался не думать последние годы. Но, увы, это было одним из главных условий. И это не просто обозначенная цена доверия к какому-то определённому человеку. Ты собирался вложить в его руки собственную жизнь, всю... без права на сомнение или последующий отказ. Или ты пройдёшь все это от и до, или прозябай и дальше в своём дерьме.
«Мне придётся на несколько недель, если не месяцев, взять что-то вроде... непредвиденного отпуска за свой счёт. Это не просто моё одолжение тебе, Дэн, как лучшему другу детства, это большая ответственность, на которую не рискнёт пойти ни один уважающий себя Практик, поскольку это не игра... и далеко не эгоистичная прихоть...»
«Я знаю, Алекс... знаю!»
Он смотри прямо мне в лицо, пытаясь подловить за ускользающий от его глаз взгляд, пока я делаю всё возможное, чтобы избежать данного зрительного контакта. Медленно растираю большим пальцем ладонь левой руки, сосредоточенно наблюдая за этим примитивным жестом зашуганного неврастеника. Можно подумать, до меня ещё никто не совершал подобных телодвижений и не пытался скрыть в них свою очевидную жалкую сущность. И на вряд ли я сейчас боюсь того, что Алекс может увидеть во мне что-то пугающе неприемлемое. Куда противней ощущать себя столь ничтожным и слабым, ясно осознавая, что он видит меня именно таким – спившимся алкоголиком, неудачником и законченным дегенератом.
«Это всё из-за неё?» - а вот этого вопроса я точно не ожидал, по крайней мере не сейчас. Не успеваю проконтролировать рефлекторную вспышку – въевшийся под кожу условный рефлекс. Разряд закоротившего электрошока по всем нервным окончаниям с глубинным прострелом по костям и в позвоночник. Вскидываю взгляд слишком быстро, выдавая внутреннее состояние до того, как пойму, что только что прокололся. Не осознаю, насколько напряжён и до какого предела, пока не ощущаю дрожь во всём теле и... бл**ь!.. даже в голове...
«Или всё ещё думаешь, что из-за неё?» - «Это имеет какое-то значение?» - «Конечно... Я же должен знать с какими бесами мне предстоит встретиться лицом к лицу!» - «По-твоему... - у меня хватает сил даже усмехнуться, пусть и не столь правдоподобно и без особого изящества. – Я выбрал её в качестве архетипа, на которого проецирую и взваливаю часть собственной вины за все свои неудачи, включая последние события своей грёбаной жизни?»
«По большому счёту, да! Хотя... меня сейчас волнует совсем другой вопрос. Почему так долго?» - даже хмурится, демонстрируя своё сомнение с недоверием в столь лёгких, но весьма действенных жестах – вытягивает, поджимает губы, чуть качает головой. – «Я думал или надеялся, что это уже что-то другое... Уже почти пять лет прошло. Ладно год, максимум два, но столько... Кто мог знать, что наш Дэнни-Джуниор окажется таким... однолюбом!..»
«Кто бы говорил!» - возможно при других обстоятельствах мы бы и свели эту тему разговора в глупую шутку... - «Ты-то сам... сколько выёживаешься из-за той девчонки с поезда? Как там её Дэниз? Уже лет десять, если мне не изменяет память?»
«Разве я позволял себе за все эти годы хотя бы раз скатиться до твоего состояния? Ты меня видел в подобной ипостаси?» - а вот это удар ниже пояса, правда, вполне заслуженный. – «Ну... ещё не вечер, так сказать!»
"Ладно, Дэн, шутки шутками..." - неожиданно поддается корпусом вперед, умудряясь сохранять величественную осанку терпеливого прокуратора на приеме с верноподданным. Опирается изгибами локтей о бедра и сводит пальцы обеих рук в изящный замок – средоточие всех сокрытых эмоций и будущих решений. "Мне надо знать, когда ты готов приехать ко мне, чтобы я мог распланировать все заранее и просчитать свой график на ближайшие пару месяцев."
"Да хоть сейчас... Боюсь, чем дольше я остаюсь сам на сам, тем у меня меньше шансов продержаться до следующего утра..." - "И ты готов оставить собственного сына в такое тяжелое для него время и в подобном положении на неопределенный срок, не имея возможностей с ним не увидится, ни хотя бы узнать в каком он состоянии?.."
Принимать и признавать подобные условия от лучшего друга под прямым безапелляционным взглядом его и без того всевидящих глаз... Такое не пожелаешь и врагу. "Как раз ради него я и делаю этот выбор. Ему не нужен такой отец, Алекс, не такая размазня, как я... и особенно не в подобном состоянии!.. Я же... ни хрена не смогу ему дать, даже если буду с ним постоянно рядом!"
Не думаю, что мои аргументы были настолько убедительны и разумны, но для Алекса, как видно, большего и не требовалось. Я же сам к нему пришел, буквально приполз на коленях. И пока что от него зависела сейчас лишь одна из главных задач – не спугнуть и не навредить раньше времени.
"Тебе придется оставить все средства мобильной связи и прочие сетевые гаджеты дома или там, где посчитаешь удобным. Ну, и предупредить всех близких, что ты на время покидаешь город (может даже и страну), и у тебя не будет возможности выходить с ними на связь и узнавать, как дела у Дэнни. Но мы сразу же все прекращаем, если с что-то случится и срочно потребуется твое участие, без всякий возражений, истерик и прочих неадекватных припадков. Ты меня понял? Ты принимаешь данную часть моих условий?"
"Да!.." - мне приходится выдавливать из себя согласие практически силой, иначе иной формы ответа Рейнольдз не принял бы...
"Что ж, это самое первое, а в остальном... ты просвещен не меньше моего. Делаешь только то, что я говорю, без возражений и права звонка адвокату или родным. Единственное, что я не могу у тебя отобрать – это твое законное стоп-слово" - "Оно мне может не понадобиться!" - "Бл**ь, Дэн, мы собираемся не в ролевые игры практиковаться и уж тем более не доводить тебя до сабспейсов и оргазмов! Ты не в том состоянии, чтобы не осознавать здраво всей критичности нынешней ситуации. У тебя как раз будет время до вечера... Выберешь что-то, пока будешь собираться. Да, и вещей, желательно, по минимуму. Только то, без чего как, тебе кажется, ты не сможешь прожить вдали от дома ни дня. Шучу, конечно, но мало ли. Парочка любимых книг или музыкальных сборников. Я, конечно, достану все, что не попросишь, но только в разумных пределах. И только то, что посчитаю для тебя в эти дни приемлемым."
"Само собой!" - "И еще... перед тем, как заедешь домой за вещами..." - он снова отсаживается вглубь кресла, позволяя себе наконец-то расслабиться и, как видно, часть недавнего обоюдного напряжения сходит даже с моих мышц. "Можешь прямо отсюда заехать в какой-нибудь супермаркет, хотя, нет... лучше в нормальный специализированный магазин. Выберешь какую-нибудь бутылку, не важно с чем, коньяк, виски, бренди – то, что посчитаешь приемлемым для своего вкуса. Завезешь домой и оставишь на неопределенное будущее. Когда ее выпить, тоже решать тебе. Это станет твоим вещественным стимулятором в обеих вариантах – или окончательного провала очередной попытки или... долгожданного триумфа над поставленной целью. Согласен, не самый лучший мотиватор, но зато прекрасная составляющая твоих ведущих слабостей из общего списка. С остальным разберемся на месте. Правда, у тебя еще до вечера будет время передумать. Это только твое решение, твой осознанный выбор. Уговаривать и тем более отговаривать я тебя не собираюсь. Добровольность и доверие на все сто, иначе..."