Страница 36 из 44
Узнавание обрушилось на нее.
Она пересекла помещение и плюхнулась на бледно-розовое покрывало, осматриваясь в комнате. Комната была искусно отделана, белые стены гармонировали с богатой кроватью красного дерева, соответствующим комодом и туалетным столиком. Массивный шкаф располагался справа от зеркальной двери, которую Джейн каким-то непонятным образом распознала как дверь в большую гардеробную.
Вставая, она обратила внимание на безделушки и награды, которыми был заставлен комод, ее взгляд остановился на затейливых украшениях музыкальной шкатулки. Она подняла ее и открыла крышку. В комнате зазвучала мелодия, которую она опознала как ноктюрн Шопена в си-диез.
Джейн заглянула внутрь музыкальной шкатулки, ее взгляд привлекли рубиновые серьги. Она поднесла их к свету, и в памяти снова мелькнуло узнавание, наподобие того, которое случилось с ней, когда она была в доме Мэри.
Закрыв шкатулку, она облокотилась на комод и начала рассматривать фарфоровую куклу в стеклянной коробке. Она определенно была старинной, ее щеки были коричневого оттенка, ее глаза были жуткими и остекленевшими. Странно, но Джейн чувствовала какое-то единение с этим замерзшим взглядом.
Она сняла стеклянную крышку и, подняв куклу, провела пальцем по холодной фарфоровой щечке. Ее мысли вернулись в прошлое.
Семилетняя Джейн сидит в черном лимузине и болтает ногами, еще слишком короткими, чтобы они доставали до роскошного покрытия на полу автомобиля. Большой человек сидит наискосок от нее, в машине преобладает аромат выдержанного односолодового Лагавулина, и он подавляет, точно так же, как и внушительный мужчина, который сидит рядом с маленькой девочкой — ее отец.
Обняв Джейн за плечи, он шепчет ей в ушко:
— Не волнуйся, золотко, папочкина встреча закончилась. Теперь мы можем провести вместе целый день. Мне нужно сделать только одну небольшую остановку.
Джейн поднимает голову. Ей нравится проводить время со своим отцом.
Лимузин подъезжает к бару, который выглядит как старинное здание в испанском стиле. Его название — «Красная таверна» — мерцает яркими неоновыми буквами.
Большой человек, сидящий наискосок от нее, ставит свой стакан, пожимает руку Уильяму Рейнхарду и вылезает из машины.
Теперь, когда они остались одни, и Джейн так хорошо себя вела, Уильям протягивает ей подарочную коробку.
Она берет ее, спрашивая, за что ей этот подарок.
— Он для тебя. Просто так. Мне же не нужен повод, чтобы подарить тебе подарок, не так ли? — Его глубокий, агрессивный голос заставляет нервничать многих людей, но для Джейн он звучит гармонично, как музыка в музыкальной шкатулке на ее комоде.
Джейн открывает подарок и с восхищением рассматривает свою собственную китайскую куклу. Именно такую, как она хотела. Рейнхард опускает перегородку лимузина и отдает приказ водителю ехать в Долину Напа. Водитель спрашивает, куда именно в Напу ему ехать.
— Виноградник Старлингов. У меня есть предложение к владельцу. Она очень упрямая, — говорит он, затем подмигивает дочке. — Но папочка сломает ее.
Джейн слишком занята игрой со своей новой куклой, чтобы обращать внимание на что-либо еще. Она снова благодарит его.
Рейнхард улыбается.
Стряхнув с себя воспоминания, Джейн обращает внимание на стопку сертификатов и наград со школьных соревнований и внеклассных мероприятий. Они появились, когда она перешла в школу-интернат, занялась карате и тхэквондо, верховой ездой и плаванием.
Она наклонилась и рассмотрела внимательнее сертификат о прохождении курса в авиационной академии, на фотографии она была сфотографирована рядом с небольшим пропеллерным самолетом.
— Уроки пилотирования, — пробормотала Джейн.
Она смотрела на все это и, наконец, к ней начало приходить понимание. Она не была каким-то чертовым гением. Просто избалованная маленькая девчонка, которая имела роскошь изучить и освоить все, что ее интересовало.
А потом она увидела кое-что еще. Кое-что на авиационном сертификате, что отвлекло ее внимание от всего остального.
— Мы рады вручить этот сертификат об окончании Мире Рейнхард…
Мира Рейнхард.
Мира. Рейнхард.
Она уронила пачку сертификатов, ее пронзил ужас. Она была дочерью Уильяма Рейнхарда.
Ее отец помог убить маму Рины, уничтожил жизнь Эвы.
— Боже мой… — Джейн отшатнулась, колесики в ее голове начали вращаться.
Если он был способен на убийство или на предательство, или воровство… мог ли он также стоять за тем, что с ней произошло?
Ее внимание отвлек вероятный звук выстрела вне ее комнаты. Она подошла к двери и прислушалась.
Голос был глубокий и агрессивный. Пугающий.
И знакомый.
Шестнадцатилетняя Мира Рейнхард сидит на пассажирском сидении карамельно-красного мустанга своего друга Тима, в котором они въезжают на кольцевую дорогу к Виноградникам Старлинга. Дом Тима стоит всего в десяти минутах езды, на другой стороне города, в богатом районе, жители которого гордятся своими старыми деньгами. И все же он ничто по сравнению со Старлингом.
— Вот он, — говорит Мира, пока Тим, подняв воротник и натянув пониже бейсбольную кепку, выходит из машины, чтобы открыть дверцу своей новой девушке, доказывая, что рыцарство еще не умерло. По крайней мере, не для шестнадцатилетнего парня, который встречается с самой сексуальной девушкой в классе и хочет, чтобы так продолжалось и дальше.
— Старлинг, — произносит Тим, пребывая в восторге от пейзажа. Мира упоминала, что это название какой-то птицы или что-то в этом роде, она не была уверена.
Тим и Мира подходят к мраморному фонтану. Она опускает руку в воду и брызгает на Тима с игривым смехом. Мира по-настоящему счастлива и совершенно не подозревает о том, что ее ждет впереди.
Тим рассматривает роскошный дом и спрашивает Миру, на что это похоже, жить в таком доме.
— Я пока не знаю, мы только что переехали, — говорит она и, схватив его за руку, тянет за собой. — Пошли, поднимемся наверх, — с намеком говорит она.
Они идут к лестнице, Тим замечает элегантную красоту похожего на собор дома, который только что купил отец Миры. Она привыкла, что отец часто совершает сделки и приобретает новые здания, но это место другое. Оно такое великолепное и тщательно обставленное, как будто люди, которые жили здесь, планировали жить здесь вечно. Она удивлялась, почему они уехали. Куда они исчезли.
Тим впитывает каждое ее движение, пока она поднимается по лестнице. Мира замечает его восхищение ею. Они останавливаются на лестнице и целуются с пылом, который свойственен только подросткам. Тим отстраняется и спрашивает, дома ли ее отец. Мира лишь пожимает плечами, даже если он дома, то все равно слишком занят, чтобы обращать на нее внимание.
Мира берет Тима за руку, и они идут к ее комнате. Тим спрашивает ее о прямоугольнике с выцветшей краской на стене. Такое впечатление, что здесь что-то висело раньше. Мира припоминает, что когда они впервые оказались здесь, тут висела какая-то картина, роскошный портрет, изображающий трех женщин.
— Может быть, это были бывшие владелицы? — высказывает предположение Тим, но Мира уже думает над тем, что они могли бы повесить на это место. Может быть, она пойдет осенью в художественный класс, и они повесят сюда что-то новое и оригинальное. Тим удивился, удастся ли ей выкроить для этого время со всеми ее занятиями по теннису, верховой езде и пилотированию.
Мира обнимает Тима. Она найдет время, почему нет?
Мира останавливается возле спальни ее отца и прислушивается к голосам, раздающимся изнутри. Мира думала, что сегодня она наконец сможет познакомить отца с Тимом. Тим не был в восторге от этой идеи, но она сказала ему расслабиться — все будет хорошо. Они приблизились к двери, но прежде чем она успела открыть ее, она поняла, что разговор между ее отцом и двумя другими мужчинами ведется на достаточно повышенных тонах. Мира сказала Типу подождать минутку и прислушалась.