Страница 46 из 59
- Верно.
- И сейчас та серая муть, через которую мы шли… вот это самое пытается пролезть сюда? А что будет, если пролезет?
- Они начнут переделывать этот мир под себя.
- То есть делать его таким же серым? Бррр… - Я аж вздрогнула от открывшейся перспективы. Родной город и так особым многоцветием не блистал, куда уж ему ещё блекнуть! - Как думаешь, у Хель и Николая Сергеевича есть шансы?
Викинг с сомнением посмотрел на меня. Видимо, решал, правду сказать, или соврать что-нибудь убедительное.
- Немного, но есть, - надеюсь, это была всё-таки правда. – Если успеют позвать на помощь…
- На помощь! Точно! Халльдор, ты гений! – Я запальчиво обняла викинга и даже чмокнула его в щёку. – Нам надо позвать на помощь! Позвонить Ванечке! Побежали!
И я рванула домой быстрее, чем викинг смог сообразить, что я хочу сделать. Не знаю, подозревал ли он вообще о существовании такой полезной штуки, как телефон, но переспрашивать и требовать объяснений не стал. Просто зашагал следом, даже не пытаясь скрыть радость от того, что я наконец-то движусь в нужном направлении.
А я бежала.
Ветер, до этого дувший в лицо, внезапно сменил направление и теперь услужливо подталкивал в спину. Но на скорости передвижения это почти не сказывалась: узкую тропинку совсем замело снегом, и я то и дело спотыкалась, проваливаясь в свежие сугробы. Выбиралась из них, даже не думая отряхиваться, снова бежала, снова падала…
Дорожка, слегка петляя, вела вверх по холму. Ноги заплетались, дыхание сбивалось, потом вроде немного восстанавливалось, но после очередного падения сбивалось снова. Ледяной воздух разрывал лёгкие, но холодно больше не было. Наоборот, я будто вся горела изнутри. Хотелось сбросить куртку, размотать шарф и бежать дальше налегке… Наверное, я бы так и сделала, если бы не боялась потерять при раздевании драгоценные секунды.
Сердце колотилось так, что я больше ничего не слышала. В мире не осталось ничего, кроме частого и оглушительного «ту-дух» и снега. И ещё страха.
Страх опоздать гнал меня вперёд даже тогда, когда казалось, что ещё немножко – и всё, упаду и больше не встану. Но я делала шаг, потом ещё шаг, и ещё… И, в итоге, когда передо мной возникла дверь подъезда, я даже не сразу поняла, что бежать больше не надо. Только поднять деревянную, кажущуюся чужой, руку и потянуть ручку на себя.
А потом ещё один рывок – на девятый этаж, по тёмной лестнице, на ходу расстёгивая куртку и пытаясь не споткнуться о подъездного кота. В итоге в квартиру мы ввалились вдвоём: я и кот. Сил, чтоб выгнать наглого зверя у меня уже не было. Все мысли сосредоточились только на телефоне…
- Кто-то считает себя настолько взрослым, что гуляет по ночам?
Мама стояла посреди коридора в халате поверх ночнушки, но непоколебимая, как утёс в морской пучине. Наверное, услышала мой топот на лестнице и вышла встретить блудную дщерь.
Я торопливо прикинула время. Двенадцати ещё нет, пожалуй. Так что совсем уж насмерть меня не убьют. Разве что лекцию прочитают о вреде поздних прогулок.
- Мам, я…
- С мальчиком гуляла? – перебила меня родительница.
- Мам…
- Я его знаю?
- Нет! И я потом всё объясню. А сейчас мне нужно позвонить. Очень нужно и очень срочно.
- Не выйдет.
- Очень надо, правда!
- Ещё скажи, что это вопрос жизни и смерти, - хмыкнула мама, даже не подозревая, насколько права.
- Типа того, - отмахнулась я и, не дожидаясь прекращения спора, схватилась за телефон. Ванечкин номер вспомнился моментально, даже в записную книжку подглядывать не пришлось. А вот руки дрожали, поэтому набрать его получилось далеко не с первой попытки.
Телефонный диск с треском вернулся на место, отмечая последнюю цифру… и ничего не произошло. Трубка безмолвствовала. Я зачем-то тряхнула её и даже простучала костяшками пальцев, но в ответ не раздалось даже гудка.
- Сказала же, что не выйдет, - развела руками мама. – Отключили его. Вчера ещё.
- Нет, утром работал, - пробормотала я, чувствуя, как внутри всё обрывается.
Цель, бывшая уже почти рядом, выскользнула из рук. И что делать дальше, я совершенно не представляла. Не ломиться же среди ночи к соседям с просьбой позвонить. Во-первых, сил едва хватает на то, чтобы просто стоять. Во-вторых, соседи у нас такие, что никто меня в это время в квартиру не пустит. Разве что из-за двери обматерит.
Да мама больше никуда и не выпустит. Это уже в-третьих.
…Не знаю, сколько я простояла, зажав в кулаке телефонную трубку.
Постепенно начали оттаивать коленки. Мёрзнуть они при этом не перестали, просто холод забился куда-то вглубь, поближе к костям, а кожа горела, словно я подошла вплотную к костру. А на границе между этими двумя ощущениями смёрзшаяся кровь дробилась на отдельные льдинки, которые кое-как пробивались через сосуды.
Но боли я не чувствовала. Точнее, она была, но где-то в душе. Нематериальная, необъяснимая… Но в разы сильнее всего, что я когда-либо испытывала. А хуже всего было то, что я совершенно не представляла, как её унять.
Наверное, надо было что-то делать. Закатить истерику. Разбудить соседей и потребовать у них телефон. Или найти другой способ связи. Может, даже бежать к Ванечке. Прямо сейчас, пока ещё не разделась. Пешком, сквозь метель, через аварийный мост… Минут за сорок доберусь, пожалуй. Если, конечно, смогу сделать хоть один шаг.
Кот с громогласным мурлыканьем потёрся о мой ботинок. Я присела на корточки, почесала зверя за ухом и подумала, что с каждой минутой бездействия становится только хуже. Потому что время уходит, Хель и Николай Сергеевич сражаются с этими непонятными тенями, а я торчу посреди коридора не в силах принять хоть какое-то решение.