Рождение привратницы

- Так у нас темнота круглосуточная. Полярная ночь же! Что, вообще из дому не выходить? – вполголоса пробормотал мой сосед по парте.

- Не умничай, Марков, - одёрнула его математичка. – И вообще, не слишком ли хорошо ты там устроился? Задние парты, да ещё Сима под боком. А ну-ка пересядь поближе.

- А поближе занято всё.

- А вот мы Олю с тобой местами поменяем. Тем более, она у нас девочка высокая… Оля, у тебя зрение хорошее? Тогда поменяйся с Марковым.

Новенькая кивнула и с готовностью плюхнулась на освободившееся рядом со мной место. А меня вдруг как учебником по голове шарахнуло… зрение… зрение у неё хорошее…

Все посторонние разговоры во время урока наша классная жёстко пресекала, поэтому я едва дождалась перемены, чтобы спросить:

- Хель, можно вопрос? Только не удивляйся, но… мне показалась, что когда я подбежала… когда ты Игоря в лавочку впечатывала, у тебя глаза были закрыты.

- А где здесь вопрос? – сощурилась девушка.

- Ну… они действительно были закрыты, или мне показалось?

- Нет, не показалось.

- Тогда можно ещё вопрос?

- Нет.

Я покорно кивнула. Не хочет говорить – и не надо, переживу. Всё равно же узнаю!

Тем более, что есть и запасной план. Куда там она удостоверение засунула? В задний карман джинсов?

***

Следующие три урока я сидела как на иголках и мечтала только об одном – чтоб у новенькой не было освобождения от физкультуры. Потому что иначе весь мой план натурально летел в Хель[1].

К счастью, судьба в тот день была ко мне благосклонна. И даже вдвойне благосклонна, потому что на вопль «Чур, я сегодня дежурю!» никто не откликнулся согласным «Я тоже!» В итоге спустя несколько минут после звонка я осталась в раздевалке наедине со своими мыслями и кучей общественных вещей.

Так, джинсы, джинсы… Куда же она их засунула? Ага, вот!

Лазить по чужим карманам, конечно, нехорошо. Но я ведь ничего брать не буду. Только посмотрю – и сразу положу на место. Честно-честно!

Совесть угомонить так и не удалось. Она явственно противилась всему происходящему, но любопытство оказалось сильнее, и я решительно вытащила удостоверение наружу.

Корочка как корочка. Красная, прямоугольная, слегка помятая от небрежного обращения. И без каких-либо опознавательных знаков на обложке. А что на них вообще обычно пишут? Название ведомства, кажется… А тут, значит, решили без показухи обойтись. Чем дальше – тем интереснее. Мысль о том, что документ может оказаться обычной игрушкой, какие на каждом углу продают, мелькнула и тут же сбежала. Потому что на игрушках тоже пишут: «удостоверение любимой тёщи», например. Или «пропуск в женский туалет». Пустая-то корочка никому не нужна. Вроде бы.

Ладно, а внутри там что?

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить внезапно задрожавшие руки… да так и застыла, прикусив губу. Потому что дверь за спиной натужно заскрипела и тоненький голосок прощебетал:

- Сима, а что ты тут делаешь?

- Н-ничего, - буркнула я, втайне радуясь, что руки мои от входа не видны.

Голосок принадлежал нашей старосте, Таньке. Татьяна, несмотря на свой маленький рост, была девушкой заметной. В том плане, что успевала и за классным журналом бегать, и в олимпиадах участвовать, и за графиком дежурств следить, и конкурсы самодеятельности внутришкольного масштаба выигрывать, и все новости узнавать одной из первых. Запасы энергии и энтузиазма в хрупкой Танькиной фигурке были неисчерпаемы. Уровень любопытства тоже превосходил мой на порядок. И всё бы ничего, если бы не её вредность. Хорошая девочка Танечка жила по принципу «сделал гадость – сердцу радость». И перед этой чертой её характера меркли все остальные.

- Сим, подержи, пожалуйста. - Я нехотя обернулась через плечо. Староста протягивала мне журнал. – Ну подержи, чего тебе стоит. А я быстренько переоденусь. И так опоздала уже немножко…

- Положи на лавку.

- Там вещи лежат. Подержи.

Мысленно чертыхнувшись, я тихонько заткнула удостоверение за пояс, прикрыла сверху свитером и только тогда развернулась к однокласснице полностью.

- Давай.

- Я пошутила, - хихикнула Танечка. – Я тоже сегодня дежурю. Так что вместе будем сидеть.

Я натужно улыбнулась и кивнула. А что ещё делать? И что теперь вообще делать? О том, чтоб беспрепятственно вчитаться в удостоверение, речь уже не шла. Не судьба – и ладно. Но обратно-то его как возвращать? Вот ведь западло вселенское…

Староста тем временем освободила себе уголок на заваленной вещами лавке и устроилась там с пилочкой для ногтей. По всей видимости, надолго.

- Тань, а ты физручке журнал отдать не хочешь?

- Нет. Она всё равно в нём ничего не пишет. Отмечает у себя на листочке, а потом в конце четверти все оценки скопом выставляет. А что?

- Ничего. Просто спросила.

Значит, выгнать её из раздевалки не получится.

Нет, не создана я для таких авантюр. И вообще ни для каких не создана. Раз в жизни попёрла против собственной совести – и сразу же попалась. Точнее, ещё не попалась, но… почти-почти.

- Сим, а что ты там всё-таки делала?

- Где?

Я спокойна, я спокойна, я совершенно спокойна… а что же тогда руки-то так дрожат?! Да чтоб она провалилась, эта Танька с её въедливостью! Неужели она всё-таки успела что-то заметить?

- В кармане у новенькой.

Всё, я – труп!

- С чего ты взяла?

- Это ты взяла. А я видела. Если покажешь – никому не расскажу.

Нехорошо. По чужим карманам ползать нехорошо. Врать – тоже нехорошо. Но отступать и сознаваться в проступке – ещё хуже.