Рождение привратницы

- Лично – нет, не доводилось. Но говорят, что… Тихо! Замри! Слышишь?

Я покорно прислушалась, но тёплая шапка глушила все шелесты и шорохи. Я даже собственные шаги по скрипучему снегу едва слышала. А вот у моей спутницы слух был, похоже, как у собаки. Она и внешне чем-то неуловимо напоминала овчарку – рослую, поджарую и опасную. Застывшую в охотничьей стойке.

Ноздри девушки расширились, втягивая морозный воздух.

- Ложись! – она резко дёрнула меня за руку.

Я, не раздумывая, рухнула в сугроб, и в тот же момент над моей головой, со свистом рассекая воздух, пронеслось что-то круглое и белое. А потом ещё и ещё.

- Нашли время в снежки играть, - прошипела я.

- Тогда уж, в ледки, - поправила меня Хель, залёгшая в том же сугробе. – Глянь туда.

Я скосила глаза в указанном направлении. Очередной не попавший в нас снаряд как раз врезался в дерево. И вместо того, чтоб распластаться по стволу белой кляксой, просто воткнулся в него да так и замер, поблёскивая ледяным боком. Я представила на месте дерева свою голову и нервно сглотнула.

Между тем снежки-ледки летели, казалось, со всех сторон одновременно. Спасало только то, что неизвестные «доброжелатели» явно швырялись наугад. Потому что разглядеть нас, закопавшихся в толщу снега, было крайне трудно.

- Слушай, а до звонка-то всего пять минут осталось, - моя спутница демонстративно тряхнула часами. – Не знаю, как тебе, а мне опаздывать не хочется.

- А ледышкой по лбу получать хочется?

- Пусть сначала попадут, - усмехнулась Ольга. – Сиди здесь и не высовывайся, пока я не разрешу.

- А если… - начала было я, но девушка уже выпрямилась во весь свой немаленький рост и, встряхнувшись (ну ей-богу овчарка!), шагнула на тропинку.

Мишень из неё получилась заметная. Невидимые глазу метатели явно обрадовались такому повороту событий. Хаотичное мельтешение снежков над моей головой прекратилось: теперь все они летели чётко в Хель.

Не попал ни один!

Сероволосая шла медленно, размеренно и, кажется, вообще не смотрела по сторонам. Просто в нужный момент плавно шагала в сторону, а то и вовсе слегка поворачивалась – и очередной снаряд уходил «в молоко».

Осмелев, я тоже выползла из сугроба, чтобы ничего не пропустить. Интуиция подсказывала – сейчас будет интересно. Тем более, вряд ли мне что-то грозило. Если изначально в меня кто-то и целился, то сейчас одноклассница явно перетянула внимание окружающих на себя.

Девушка всё ближе подходила к лавочке, за которой притаился самый настырный из метателей. Я бы на его (её? их?) месте давно слиняла бы оттуда, но тип попался упорный и явно решил или довести начатое до конца, или геройски погибнуть в неравном бою. В общем, или идейный самурай, или клинический идиот. Я мысленно поставила на второе – и не прогадала.

Момент, когда Хель прекратила своё неторопливое шествие и одним стремительным прыжком перемахнула через лавочку, я пропустила. Успела заметить только смазанное движение – и в тот же момент утреннюю парковую тишину прорезал вопль. Громкий такой, испуганный… и оборвавшийся едва ли не на середине. Дальше был явственный звук удара деревянным о деревянное. А потом ещё один.

Когда я наконец-то добежала до места действия, Хель успела раза четыре приложить  Игоря лбом об лавку. И явно намерена была довести счёт хотя бы до десяти.

- Стой! Ты же прибьёшь его нафиг!

- А тебе жалко? – хмыкнула девушка, неохотно открывая глаза.

- Ну… Тогда тебя посадят за убийство, а меня – за соучастие, и это будет очень грустно.

- А серьёзно? Тебе его жалко?

- Пожалуй, да, - созналась я. Избиваемый согласно прохрюкал что-то неразборчивое и украдкой слизнул кровь с губы. – Он дурак, конечно… Но знаешь, на Руси юродивых обижать не принято было.

- Тоже верно, - Хель снова хмыкнула и отступила на шаг, оглядывая дело рук своих.

Посмотреть, к слову, было на что. К расквашенному накануне (и всё ещё немного припухшему) носу добавилась пара кровоподтёков на лбу, ссадина на щеке и разбитые губы. И злобный-злобный взгляд.

- Дура, - буркнул Игорь, с трудом принимая вертикальное положение. – Психованная! Я тебе ещё… я…

- Да-да? – с приторной вежливостью переспросила девушка. – Что именно ты мне?

- Я… Да стоит мне только отцу шепнуть, и он…

- Да, я помню, папочкой ты уже грозился. Но это было вчера. Ничего нового с тех пор не придумал?

- Идиотка! – Парень снова облизнул губы и, пробормотав себе под нос ещё что-то неразборчивое, удалился гордой шатающейся походкой.

- А если действительно отцу пожалуется? – предположила я. – Он у него военный, кстати. Или в милицию заявит…

- Да ничего мне не будет, - беззаботно отмахнулась девушка. – И тебе тоже. А вот за опоздание на алгебру – будет! Так что побежали уже!

- А как же остальные?

- Какие остальные?

- Ну, которые снежки кидали.

- Да разбежались все давно. Что их, по следам вычислять, что ли? Вот оно мне надо! Так что поверь на слово, не сунутся они больше.

- Да? – Я с сомнением осмотрела сугробы и внезапно заметила на тропинке небольшой ярко-алый прямоугольник. – Ой, кто-то удостоверение потерял.

- Чёрт! – Хель неизвестно как умудрилась оказаться у находки раньше, чем я договорила фразу. – Вечно оно из кармана вылетает. Ну чего уставилась? Алгебра, алгебра, алгебра! Вперёд!

***

На урок мы всё-таки опоздали, хоть и незначительно. Пропустили разве что вдохновенную речь нашей классной о каком-то маньяке, избившем трёх милиционеров возле её дома. А так как жила она неподалёку, то речь окончилась чередой банальных предостережений «С незнакомыми не разговаривать», «В лифт с непонятными мужчинами не входить», «До темноты не гулять»…