Страница 73 из 74
И любимым.
И тогда самолет тряхнуло.
А затем еще раз.
Свет в салоне замигал, и стало тихо. Я отвернулся от иллюминатора, увидел вытянутые шеи и удивленные лица, увидел стюардессу, ухватившуюся за спинку кресла, чтобы не упасть.
-Все в порядке, - пробормотала она неуверенно.
И самолет тряхнуло еще раз. А затем погас свет. И в секундной, стремительной темноте, которая спустя мгновение разорвалась брызгами яркого огня и наполнилась чудовищным грохотом взрыва, я вдруг понял, что потерял в своей жизни самое главное.
Я потерял солнце, которое освещало путь. Без солнца нет в моей жизни больше света. А есть только темнота.
И самолет взорвался. Стекло иллюминатора рядом со мной лопнуло, осыпав крупными осколками. Чьи-то крики утонули в металлическом грохоте и лязге. По салону пронесся вихрь пламени, оставляя за собой яркий пылающий след. Самолет дрожал, кресло подо мной ходило ходуном. Что-то оглушительно разорвалось рядом со мной. Вспышка света ослепила. В салон со свистом ворвался колючий ледяной ветер. Он с силой вырвал меня из кресла и закружил. А я, словно безвольная кукла, болтался в его объятиях, захлебываясь холодом.
О, как ярки воспоминания.
В какой-то момент пламя обволокло меня. Затрещали горящие волосы, дикая боль заставила заорать, раздирая голосовые связки. А ветер схватил меня покрепче, да и выкинул из самолета в объятия ночи.
Глава тридцать первая.
И вот мы соединились.
Кажется, я начал догадываться, что произошло.
Я падал в темноте куда-то вниз. Я – это не тело, а сознание. Выпавшая душа. Заблудшее существо без прошлого и будущего. Как призрак, только не светящийся, без цепей и совершенно непонимающий, что происходит.
Мое сознание (а, может, это и есть настоящий Я, без оговорок) падало вниз во времени, между временем. Когда-то миллион лет назад оно выпало из самолета и летело вместе с бессознательным телом, а потом выскочило, будто пробка из бутылки, и осталось парить здесь, в темноте. Наверное, все это не просто так. Наверное, нужно было время, чтобы что-то понять. Что-то определить. Не дать жизни пройти мимо.
Ведь я же все еще жив?
Мое сознание не чувствовало холода или ветра. Но оно чувствовало силу притяжения. Оно стремительно падало вниз. А там, внизу, расцветали огни какого-то города.
И еще оно увидело маленькую черную точку и направилось к ней. Точка падала медленней, чем сознание. Сила мысли – это вам не шуточки.
А точка разрослась, стала объемней и превратилась в мое бессознательное тело. Сознание смотрело на него со стороны и чувствовало странную ностальгию. Или, может быть, дежа вю. Все-таки, свое. Родное. Ветер играл телом, будто мягкой игрушкой, вместо внутренностей у которой вата. Голова болталась из стороны в сторону. Одежда дымилась от недавнего огня, а брови и волосы - будто корова языком слизала.
Воспоминания нахлынули, как весенний прилив, разукрасили яркими красками события минувшего времени. Время и воспоминания всегда ходят вместе. Тесные, неразлучные путешественники. Эх, существовал бы такой фотоаппарат, который бы смог запечатлеть их вместе. Время и воспоминания…
Сознание догнало тело и кружило вокруг него прозрачной рыбкой, приглядываясь и вспоминая. А потом решило все-таки – надо забраться внутрь. И забралось. Сквозь одежду, сквозь ледяную кожу, в тот тайный уголок, о существовании которого знают все, но никто не может его найти…
И я открыл глаза и увидел приближающийся город.
В моих руках не было Валентины. Я не выпал из многоэтажного дома. Я выпал из самолета. И тот мир, в котором я работал в офисе, потерял Аленку, верил парапсихологам – остался где-то за пределами моего сознания.
А падал ли я сейчас в реальном мире?
Или я снова там, где мертвые девушки цитируют Гюго, а слепые жаждут прозреть после смерти?
Ветер ревел в ушах. А я не мог понять, что тянет меня к земле – сила притяжения или сила мысли.
Реальность или не реальность.
Город приближался. Свет слепил. И я кружился в клочья темноты, раскинув руки, и в тот же миг мне стало все равно. Я стремился к иному. Я хотел, чтобы все поскорее закончилось. Там, где моя сила воли оказалась бессильна, мое подсознание взяло все в свои руки.
И всего через несколько минут я упал…
Глава тридцать вторая.
-Да вы счастливчик, - сказал Игнат. Доктор Игнат Васильев. Никакой не парапсихолог и уж точно не ночной сторож в ларьках. Это все дырки в подсознании. Запутали меня совсем.
В палате пахло лекарствами. Щекотало ноздри. Я лежал, покрытый густым слоем противоожоговой мази, не мог даже головой пошевелить, а из шеи торчала иголка, к которой тянулась капельница с витаминами.
Игнат – такой знакомый по странным снам, но в тоже время совершенно неузнаваемый, аккуратно стриженый, в круглых очках и больничном халате – сидел на табуретке, облокотившись о колени и сцепив пальцы в замок. Он улыбался.
-Упасть с такой высоты и не разбиться на смерть – это чистейшее везение. Вы как будто в рубашке родились.
Я мог разговаривать только шепотом, да и то, выталкивая слова, физически ощущал, как напрягаются исцарапанные холодом голосовые связки.
-Кто-нибудь еще?..
-Евгений Бо пока что лежит в коме, состояние стабильно тяжелое. Делаем все, что можем, - ответил Игнат, - но вам повезло больше.
Я открыл глаза два часа назад, после того, как где-то в темноте, внутри своей головы, встретился с сырым асфальтом. Наверное, так и произошло мое падение на самом деле, вот только я совершенно не помню, что да как. Все перепуталось в голове. Мне казалось, что я совсем недавно прилетел в северный городок, где встретился с Леной. А потом я вдруг вспоминал Валентину и маленький офис на окраине Москвы, где со мной работали люди, которых я тут же вспоминал из другой (третьей?) жизни. Где здесь правда, а где игры подсознания – пока сложно разобрать. Но что-то по крупицам уже удалось выловить…