Целующие солнце

Самолет летел в тысячах метрах над землей. За иллюминатором плыли розовые облака, на горизонте скатывалось в тартарары солнце. Ровный гул двигателей прорывался сквозь вязкость воздуха и застревал в ушах.

-Чего ты? – спросил я, не открывая рта, - что случилось?

И мне показалось, что мы не летим сейчас, а где-то стоим. Словно сознание разорвало надвое.

Поссорились. Самолет. Улетели. Упали. Аэропорт. Кафельный пол под ногами. Вместо стены – огромное окно, за которым видно серое бетонное панно. И самолеты стоят ровными рядами, молчаливая тысячная армия. Пахнет кофе.

Или здесь, в салоне, запах кофе проник в ноздри?..

Аленка посмотрела на меня исподлобья. Недовольна чем-то. И расстроена. Это был взгляд уверенности в ее правоте. Когда человек считает, что он прав, но изменить уже ничего нельзя.

-Что я сделал не так?

Лучи солнца скользят по креслу. Или это запоздалый рассвет перед стеклянной стеной в аэропорту?

-Разберись со своей головой, пожалуйста, - сказала Аленка сухо. - Мне надоело постоянно быть твоим здравым смыслом. Ты меня вообще когда-нибудь слушаешь?

-Слушаю, - эхом отозвался я, - как же без тебя?.. Я же не смогу…

-Надо смочь. Тебе голову дали не для того, чтобы ты в нее ел.

-Без тебя?..

-Да какая разница. Ты и так без меня. Даже когда со мной – без меня. Ты хоть понимаешь, что ты пропал? Растворился в своей безнадежности. В слабостях. В круговороте той жизни, которую ведешь. И со мной и без меня. Глупыш…

Сознание снова надломилось. Я увидел аэропорт. По окну бесшумно поползла трещина. Перед окном стояли я и Аленка, и некому было увидеть, что происходит. Трещина, словно изворотливая змея, проворно изгибалась, ползла вниз, а от нее во все стороны разбегались мелкие трещинки, покрывая стекло паутиной.

-Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

И снова я был в салоне самолета. По стеклу иллюминатора тоже ползла трещина. В следующее мгновение стекло лопнуло, и в салон с диким ревом ворвался холодный поток воздуха. Погас свет. Кресло словно вырвали из-под меня, я упал на пол. Кто-то закричал в темноте, а я, как слепой котенок, вертел головой, не понимая, что происходит. И только ветер ревел в ушах, раздирая барабанные перепонки.

-Аленка! – закричал я, не слыша самого себя. - Аленка!

Упал. В объятия ледяного ветра, в пустоту и темноту. Марево мутного рыжего цвета растеклось далеко внизу, будто горящая лава хлынула из жерла проснувшегося внезапно вулкана. И я понял, что это город. Какой-то безликий северный город. В тот день, когда мне все надоело, когда мы (поссорились), я купил билет на самолет и куда-то полетел…

Ветер закружил меня, перевернул небрежно несколько раз, вызывая легкую тошноту. Я не видел рядом Аленки и пытался позвать ее, но захлебывался, кашлял, тонул в морозном воздухе.

Над головой что-то оглушительно взорвалось и через мгновение яркие вспышки света озарили темноту вокруг. Аленка падала вместе со мной. Она словно покорилась настойчивым объятиям ветра, отдала всю себя его ненасытной власти.

-Аленка, - шептал я, кусая обмороженные губы, - Аленка…

Безрезультатно. Глаза ее были закрыты. Я пытался дотянуться до ее руки, но мои пальцы хватали воздух. Аленка падала, отдаляясь от меня все дальше и дальше. Ветер, словно издеваясь, кувыркал меня и откидывал все дальше. Аленка превратилась в едва уловимый взглядом силуэт, а затем и вовсе растворилась в бесконечной темноте ночного неба. Я увидел свет внизу. Стремительно приближающийся свет. Закрыл глаза, но даже сквозь веки ощущал жжение от огня, который тянулся к моей плоти, лизал мою кожу и поедал одежду.

(три)

Игнат откинулся на спинке стула, стирая со лба крупные капли пота. Пальцы его дрожали.

-Ну, дружочек, ты даешь, - сообщил он.

Я сжимал сиденье табурета с такой силой, что костяшки пальцев побелели и ныли от боли. Меня била крупная дрожь. Кабинет Игната дрожал, словно еще не успевшее раствориться видение. Постепенно я начинал понимать, где нахожусь. Я не падал.

-Нет, это ты даешь, - пробормотал я, - все было так… реально…

-Мы иногда проживаем несколько жизней за раз, сами о том не ведая, - Игнат опустил цепочку с медальоном в карман халата, - вот как ты, например. У тебя в голове такая каша, что за один присест не управиться. Предлагаю, когда закончим с твоей Аленкой, провести курс парапсихологического лечения. Чтобы разобраться с головой, идет?

-Сначала Аленку найди. То, что я видел, конечно, хорошо, но… как поможет делу?

-Это уже мои заботы. Все необходимое я разузнал. Если хочешь продолжить – продолжим. Если нет, то прошу не обижаться.

-Не за что обижаться.

Игнат встал со стула и вернулся за расчищенный стол. Выудил откуда-то лист бумаги и ручку и принялся что-то быстро писать.

-Значит, тогда от тебя мне потребуется конкретно вот что… - сказал он. - По списку, желательно через два-три дня. И предоплата, соответственно…

Я вышел от Игната спустя пятнадцать минут, испытывая противоречивые чувства. В кармане лежал список необходимых вещей. В основном, требовались фотографии Аленки и некоторые ее личные вещи. Стоило ли верить Игнату? Отчаявшиеся люди всегда верят в чудеса, так чем я хуже? Ощущение того, что под гипнозом я побывал не просто в воспоминаниях, а в какой-то другой реальности – настоящей или нет, неважно – не покидало. Мне даже казалось, что морозный воздух до сих пор першит в горле. С серого неба сыпались легкие снежинки и тут же таяли на ресницах и на плечах. Город погрузился в несвойственную ему тишину. Или, может, это я отстранился от него в неконтролируемом желании завернуться в непроницаемый кокон, исчезнуть, замкнуться, пропасть.

Я брел по тротуару, не замечая людей, и странное чувство вины начало подтачивать мою душу. Неужели я в чем-то был виноват? Неужели, я в чем-то провинился перед Аленкой? Что она не успела мне сказать?..