Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 91 из 92



- А я думала, мы друзья… – несколько разочарованно протянула Туллия.

- Разумеется, друзья, – вскричал Феликс.

- Друзья всегда отыщут повод встретиться, – улыбнулась юная матрона. – Им и повод не обязателен.

Фабий, молчавший и не вступавший в разговор, толкнул брата в плечо:

- Ты ничего не забыл?

Тот непонимающе посмотрел на него.

- У нас есть еще одно незавершенное дело, – и указал на идущего далеко впереди Лупуса в компании своих вечных приспешников, Гнея и Публия.

Феликс проследив, куда он указывает, хлопнул себя рукой по лбу и, просияв, расплылся в довольной ухмылке.

- Ты прав, как я мог забыть. Пойдем, поговорим с ним.

Туллия лишь покачала головой и тихо произнесла:

- Мальчишки… Что с них взять?

- Папочку отпустили? – злорадно поинтересовался сын виноторговца. – Теперь ходишь довольным? Я всегда подозревал, что наша система судопроизводства несовершенна. Ничего, твой папаша еще обязательно на чем-то подобном попадется. И тогда, уверен, его упекут в тюрьму на более длительный срок.

Гней с Публием, скалясь, заржали.

- Думаю, смеяться тебе осталось недолго, – ласково, словно обращаясь к маленькому ребенку, пригрозил Феликс.

- А еще лучше, – прибавил Фабий, – если ты сейчас возьмешь руки в ноги, прихватишь с собой дружков и быстренько исчезнешь с моей улицы.

- Что? – Лупус побагровел. – Драки хотите? Нарываетесь? – Он обратился к Гнею с Публием: – Видимо, пытаются перед дамой выглядеть храбрецами. – И взглянув на Туллию, прибавил: – Что ты с ними таскаешься? Они ведь неудачники. Лучше давай будешь дружить со мной.

Дочка Цинны промолчала, лишь слегка округлила глаза.

- Давай, Лупус! – принялись подначивать вожака Гней с Публием. – Покажи им.

- И покажу, – тот гордо выпрямился и принялся засучивать рукава туники.

“Уверен, что мы не станем драться. Дает нам время одуматься и сбежать”.

Фабий с ухмылкой наблюдал за его неспешными приготовлениями.

- Скалишься? – огрызнулся Лупус. – Я отучу тебя от такой привычки. Беззубым ртом трудно будет это делать.

- Уверен? – поинтересовался Фабий. – Сейчас ведь все произойдет по-настоящему. А не как тогда, когда ты с Клеоменом, устроил показательное потешное представление.

Лупус мгновенно помрачнел и отступил на шаг назад.

- Ты о чем? – выкрикнул он. – Сейчас! Сейчас я тебе покажу!

Феликс не выдержал:

- Довольно разговоров. Наговорились уже. Фабий, пора и к делу преступать.

- К делу! – выкрикнули Гней с Публием, не предпринимая ни малейшей попытки помочь своему заводиле. – К делу! Пора! Покажи им!

Они явно прибывали в полной уверенности, что Лупус в одиночку справиться с двумя противниками.

- Мы с братом все знаем, – спокойным, лишенным всякого злорадства голосом сказал Фабий. – Ты заплатил тогда Клеомену. Платишь и сейчас. Поэтому он тебя не трогает.

- Лупус, о чем он? – спросил Публий.

- Ни о чем! – втягивая голову в плечи и даже вроде как становясь меньше ростом, отрезал Лупус. – Враки, ты все выдумал.

- Конечно, – согласился Фабий и несильно ударил забияку.

Тот в самый последний момент сумел увернуться, замахнулся кулаком, чтобы ответить, но тут получил от Феликса звонкую оплеуху.

- Как же долго я хотел это сделать, – с чувством произнес брат.

Гней с Публием мгновенно замолчали и в изумлении уставились на Лупуса. Сын виноторговца несколько секунд постоял, затравленно глядя на двоих друзей, и вдруг повернулся к ним спиной и быстро побежал, громко стуча подошвами ботинок по полупустой улице.

- Теперь точно все, – с удовлетворением проговорил Фабий.

Феликс, глядя вслед убегающему, Лупусу посетовал:

- Зря отпустили, надо было все-таки врезать. Он так долго водил всех за нос, что заслужил.

Сокрушенно вздохнул и вдруг неожиданно стукнул себя кулаком по лбу.

- Вот дырявая башка, совсем забыл!

Фабий с Туллией потеряв всякий интерес к удаляющейся фигуре сына виноторговца, заинтригованные поведением друга, с любопытством повернулись к нему.

- Фений Руф арестован, – отвечая на их вопросительные взгляды, пояснил он. – Отец утром рассказал. Представляете, он совсем обнаглел. Не выданный никем из заговорщиков, подвергал их допросам в качестве следователя.

- Мы же говорили о нем Тигеллину, – удивился Фабий.

- Может, он не имел достаточно улик? – предположила Туллия. – И как его все-таки разоблачили?

- Флавий Сцевин сдал, – принялся рассказывать Феликс. – Устал, наверное, надеяться, что тот вытащит и спасет его. Этим утром, Сцевин заявил прямо в лицо начальнику гвардейцев, что ему не стоит столь рьяно вести допрос, ведь он больше всех знает об этом заговоре. И насмехаясь, принялся глумиться, увещевая отплатить признательностью столь доброму, раз он продолжает ему служить, императору. Фений Руф не смог ничего ответить, а принялся запинаться и бормотать нечто непонятное, тем и выдал себя.

- Туда ему и дорога, – облегченно выдохнула Туллия.

- Значит, теперь уже точно все, – подвел итог Фабий. – Приключения, к сожалению, подошли к концу.

- Уверена, с нашими способностями попадать в неприятности нас ждут новые, еще более захватывающие, – предположила Туллия.

- Говори за себя, – с легким высокомерием возразил Феликс. – В отличие от вас я счастливый. И беда всегда минует меня стороной.

Он гордым видом расправил плечи, выпятил грудь и, состроив важное лицо, двинулся вперед по улице. Однако, не сделав и пары шагов, споткнулся и едва не упал.