Марготта

- Куриную ножку с картошкой! – решительно перебила его я. – И попить чего-нибудь… только безалкогольного.

- Ну, молоко есть, сок яблочный… водичка обычная…

- Тогда пусть будет сок. И сколько это выйдет?

- Да серебрушки хватит, ещё и на леденец останется. Хочешь? – И трактирщик вытащил откуда-то из-под стойки здоровенного карамельного петуха на палочке.

- Хочу, - созналась я, принимая угощение. Серебряных монет у меня не было, и я, поколебавшись, выложила на стойку золотую. Толстяк принял её не задумываясь (безо всяких там надкусываний, как в популярных фильмах) и отсчитал мне девять серебрушек сдачи. А потом снова обернулся к приоткрытой двери (я решила, что она ведёт на кухню).

- Ли-и-итка, мать твою – жену мою! Куру и картошку сюда, живо!

- Ага, бегу и спотыкаюсь! – откликнулся тонкий голос из-за двери. – Щас всё принесу, сырое и нечищеное!

Вы уж извините, госпожа, - трактирщик смущённо улыбнулся, - Утро раннее, вот ещё ничего и не готово. Да вы не волнуйтесь, Литка – девчонка справная, она живо со всем разберётся. Или вы куда-то торопитесь?

- Нет, - я покачала головой, вгрызаясь в леденец. Трактирщик некоторое время изучал меня из-за стойки, потом подошёл и тяжело плюхнулся на лавочку, стоящую напротив моей.

- Ты не обиделась за то, что я тебя так обозвал? Ну, молодым человеком? А то ходят тут тоже всякие, в мужской одежде да стриженые… Ты им: «Здравствуйте, девушка!», а они в ответ: «Да как вы смеете, я – мужчина!». Вот взяли моду: из дому убегать да под парней косить. Кто от неугодного жениха, кто в солдаты, а кому просто шило в заднем месте спокойно жить не даёт.

Я лениво кивнула, мысленно причислив себя к последним. Болтовню толстяка я слушала в пол-уха, леденец интересовал меня куда сильнее. И ещё внезапно охватило жгучее чувство стыда перед Хозяином. Ну зачем я с ним поругалась? Ладно, он сам начал на меня орать. Ну поорал бы и перестал. Чего я-то, как последняя идиотка…

А вот за нагло присвоенный кошелёк совесть не терзала ни капельки. Девчонка та – сама растыка, что карманника так близко подпустила. А потом ещё и удрала неизвестно куда. Одно слово – дура.

- А есть ещё другие, так те наоборот, - продолжал рассказывать о нравах современной молодёжи трактирщик. - В железо закуются, да так специально подберут, чтоб всю женственность напоказ выставить. Если кольчуга – так с вырезом во всю грудь и разрезами до пояса, а под разрезами теми одна юбочка коротенькая болтается, не прикрывает ничего. Наручи на голые руки, шлем с золочёными финтифлюшками – это я вообще молчу. Ну и всенепременно меч, да чем длиннее, тем лучше. А владеть им – это при такой красоте неписаной уже не обязательно. Как зайдёт такая куколка, так все клиенты сразу под столы скатываются. Думаешь, от страха перед невиданной мощью воительницы? Нет, от смеха! Ну и не дуры ли они после этого?

- Угу, - невпопад поддакнула я. Толстяк, конечно, рассуждал вполне логично, но я  вдруг живо представила себя в сверкающих доспехах и с мечом и поняла, что тоже хочу в воительницы. Тем более, если они тут не такая уж и редкость.

Рыжая девушка (точная копия давешнего парня, только с поправкой на половые признаки) неслышно появилась из кухни, поставила передо мной тарелку с едой и поспешно удалилась. Я набросилась на курицу с таким воодушевлением, будто не ела целую вечность.

- А уж гонору-то у этих девиц – на целый отряд Дамира Чёрного. Нет бы тихо войти да кашки себе заказать, или той же картошечки. Так ведь пиво же хлещут литрами, винище тоже, да и чем покрепче не брезгуют. Ввалится сюда, бывало, одна такая цаца, по двери ногой шандарахнет  так, что чуть не выбьет, и орёт со всей дури: «Льёни, водки мне!»…

Дверь в трактир распахнулась от мощного пинка. Солнце било как раз в спину очередного клиента, поэтому я увидела только высокий широкоплечий силуэт, застывший на пороге.

Трактирщик резко побледнел и попытался стать незаметным, как одиноко висящая в дальнем углу паутинка. Учитывая его нехилую комплекцию, попытка успехом не увенчалась.

- Льёни, водки мне! – проорал обладатель силуэта, вваливаясь в помещение. Его голос показался мне знакомым. Слишком хорошо знакомым!

*     *    *

Великий Инквизитор проморгался и уставился в потолок. Потолок был очень странный – весь из толстых металлических прутьев – да и стены не сильно от него отличались. Оглядевшись, Инквизитор понял, что он в клетке. А напротив него, уже на свободе, вольготно развалились в креслах давешние ведьмы.

- Мы остановились на личности твоей госпожи, - подсказала светловолосая. – Только, пожалуйста, избавь нас от нудного перечисления всех её имён, включая несуществующие. О них мы с удовольствием поговорим в следующий раз, когда будет время. А сейчас нас интересует то её имя, по которому мы смогли бы её опознать. Настоящее или наиболее известное. Думаю, ты меня понял. Ведь понял же?

Инквизитор кивнул. Имя-то он знал. И даже догадывался, что, назвав его, подпишет себе смертный приговор. Ведьмам больше нечего будет выпытывать, и тогда он станет лишь ненужным свидетелем. А таких, как известно, убивают.

- Я жду! – поторопила рыжая, чуть подавшись вперёд. – Ещё секунда промедления, и кактусом ты уже не отделаешься!

- Арая Лоо, - еле слышно буркнул Инквизитор.

- Что-о-о? – Блондинка побледнела и вцепилась в подлокотники кресла.

- Её зовут Арая Лоо, - уже громче повторил Инквизитор.

- Так эта сволочь всё ещё жива? Вот ведь стерва престарелая, чтоб ей икалось не переставая!

- Встречались? – осведомилась рыжая, которой это имя явно ни о чём не говорило.