Марготта

- Пока ты была без сознания, – (Ага, так значит всё-таки не спала, а была без сознания? Надолго же я вырубилась!) – мы с господином Роледо решили, что отныне ты обязана ему жизнью. А значит, твоя жизнь, в некотором роде, принадлежит ему. А придя к такому выводу, мы поспешили… хм… официально задокументировать этот факт.

- А причём тут моя голова? – Я ещё не до конца понимала, что произошло, но чувствовала подвох. И большой.

- Сними повязку, девочка, - посоветовал эльф, даже не пытаясь скрыть усмешку.

Я подлетела к зеркалу и рванула с головы бинты. То есть не бинты даже, а полоски тонкой ткани… Впрочем, какая разница! Ткань отходила легко, на ней не было ни малейшего следа запёкшейся крови, и это почему-то пугало.

Под последним слоем ткани оказался ватный тампон, пропитанный какой-то мазью и прилипший аккурат на лбу, под чёлкой. Я отлепила его и зажмурилась, в самый последний момент догадавшись, что означает «твоя жизнь принадлежит ему». Я теперь была собственностью старого Роледо. Его вещью. Его рабом. И как у всякого раба… Эх, зря я всё-таки смотрела так много фантастики…

Я открыла глаза и уставилась на своё зеркальное отражение. Посреди лба у отражения находилась не успевшая ещё зажить татуировка – полумесяц, перевёрнутый набок так, что напоминал чашу.

Паники не последовало. Сначала вспомнился вездесущий Гарри Поттер, у которого тоже было на лбу что-то такое знаменательное, потом песенка про то как «…её изумрудные брови колосятся под знаком луны».

А потом я села на пол рядом с зеркалом и уставилась в потолок, пытаясь заставить политься назад набежавшие слёзы. Слёзы обратно в глаза течь не хотели, упрямо скатываясь по щекам прямо в рот. Я слизывала их не задумываясь.

Меня заклеймили. Я стала рабыней какого-то психованного старика. Да ещё этот эльф тут, как живая насмешка над моими ушами… Вот говорила же я, что просто так никто девчонок с улицы не подбирает…

Слёзы закончились неожиданно быстро. Я вытерла их остатки рукавом футболки и повернулась к эльфу.

- Но вы-то никаких прав на меня не предъявляете?

- Нет.

- Тогда зачем вы здесь?

- Я нотариус. Я официально зарегистрировал тот факт, что отныне некая Марго десяти лет от роду, вероятнее всего эльф с примесью человеческой крови, с сегодняшнего дня является собственностью господина Роледо и поступает в его полное владение.

- И что теперь со мной будет?

- Если вдруг найдётся кто-то, кто сможет официально подтвердить твоё свободное происхождение, то тебя, скорее всего, отпустят. Если же нет, ты останешься рабыней на всю жизнь. Впрочем, Роледо ты не нужна. Скорее всего, он перепродаст тебя кому-нибудь из других уважаемых господ. Из тех, которым нравятся молоденькие девочки. А особенно эльфийки… Ну, ты ведь меня понимаешь?

Я понимала. Слишком хорошо понимала, что извращенцы есть везде. И что бежать мне некуда. Вот ведь угораздило-то! То бандиты из-за меня дерутся, то я рабыней становлюсь. Всё не как у людей! Может, я действительно не человек? А кто тогда?

И тут я с удивлением осознала, что совсем не боюсь. Причём в этот раз действительно не боюсь. Тупое ощущение того, что всё закончится хорошо, нахлынуло стремительно и захлестнуло с головой.

- Господин нотариус, не будете ли вы так любезны перевести господину Роледо следующие слова? – Эльф торопливо кивнул, и я продолжила. – Я являюсь свободным человеком, и никто не имеет права навязывать мне свою волю. Но в данный момент меня вполне устраивает пребывание в этом доме, а поэтому я прошу проводить меня в столовую и подать обед. Если же у меня после этого возникнут ещё какие-нибудь пожелания, то я незамедлительно сообщу о них глубокоуважаемому господину Роледо.

По мере того, как я говорила, лицо эльфа вытягивалось всё больше и больше. Он ожидал от малолетней девчонки чего угодно, только не этого. Ну что поделаешь, не сообщать же им теперь, что «некая Марго десяти лет от роду» не считает себя официально принадлежащей господину Роледо, как минимум по причине того, что ей уже пятнадцать.

Если старик действительно собирается меня перепродать, то пока мне ничего не угрожает – он не станет портить товар. А «товар», слегка офигевший от собственной наглости, тем временем будет изображать повиновение и послушание. И, естественно, сбежит при первой же возможности. Но сначала надо как следует поесть и разобраться в общей геополитической обстановке того мира, куда меня забросило. Ой, что это я такими умными словами заговорила? Не иначе как от голода!

Роледо жил в огромном четырёхэтажном доме, что по здешним меркам было чуть ли не верхом роскоши. Помимо него, в доме жили ещё слуги (как рабы, так и наёмные работники), которые следили за порядком, за сторожевыми собаками и друг за другом. А ещё обиталище старика было просто напичкано охраной. Два-три бугая в доспехах стояли в каждом коридорном ответвлении, и ещё два десятка гуляли во дворе.

Это я узнала всего за несколько минут, пока шла от комнаты до столовой. Первое время (да и последующее тоже) я занималась исключительно тем, что улыбалась всем подряд, радовалась всему, что видела, и ни одного дурного слова не сказала о Роледо. По-моему, такой жизнерадостной рабыни этот дом ещё не видел. Я вела себя, как полная идиотка, но зато результат не замедлил сказаться.

Меня накормили и напоили. Разрешили накормить и напоить крыса. Притащили ворох красивых платьев и очень удивились, когда я предпочла остаться в своём рванье. Позволили свободно передвигаться в пределах третьего этажа, где находилась моя комната. Дали ключ от библиотеки, в которую вот уже несколько лет никто не заглядывал.

Библиотеку я за полдня перевернула вверх дном, изучая по нескольку книг одновременно и впитывая всю информацию, которую удавалось добыть. Информации мне, впрочем, досталось совсем не много, потому что почти всё было написано или на непонятном языке, или таким жутким почерком, что у меня даже от знакомых букв в глазах рябило. Самой удачной находкой оказался эльфийский сборник географических карт. Я по-прежнему даже примерно не представляла, где нахожусь, но нотариус говорил что-то про побережье. Про крупнейшую страну на побережье. Эх, знать бы ещё, побережье чего он имел в виду…