Похищая жизни

За два часа до этого…

Девин Уистлер

— Рочестер-стрит. Любезный, поторопись, пожалуйста.

Я откинулся на спинку сиденья и устало прикрыл глаза. На Миствиль опустились сумерки, возвещая о скором наступлении ночи.

Думал, этот день не закончится никогда!

Адам знал, как важен для меня сегодняшний вечер и тем не менее не позволил уйти раньше. Мне уже давно следовало быть дома, праздновать собственную помолвку, но вместо того чтобы освободить от дел, Блейк заставил меня прогуляться в прошлое.

Я усмехнулся, вспомнив последние слова начальника, не оставлявшего надежды меня «вразумить»:

— Девин, ты не создан для семьи. Твоя сущность стремится вверх, а ты решил приковать себя к земле оковами брака.

Странно, но Адаму его брачные оковы совсем не мешали. Блейк почему-то решил, что именно я должен оставаться холостым до скончания века. У меня же на этот счет имелось другое мнение.

Гром грянул, как всегда, неожиданно. Крупные капли застучали по мостовым, смешиваясь с дорожной пылью и разнося по улицам серо-коричневую жижу. Небо полоснули молнии. Иногда, будто выжидая, они прятались за огромной тучей, погружая город во тьму, потом так же внезапно появлялись, на короткий миг озаряя небо яркими всполохами.

Скверная погода. В Миствиле опять бушует ненастье.

Спустя полчаса тряски по мощеным дорогам столицы экипаж наконец остановился.

— Будут какие-нибудь распоряжения, сэр? — Кучер распахнул передо мною дверцу кэба.

Я спрыгнул на землю и уже на ходу бросил:

— Нет, Сет, на сегодня можешь быть свободен.

Поднял над головой плащ, надеясь, что это поможет скрыться от непогоды, и побежал к дому. Доносившаяся из распахнутых окон музыка и веселый смех помогли забыть о неприятном разговоре с начальником, от плохого настроения не осталось и следа. Пусть не самый удачный день, зато вечер будет самым счастливым!

— Девин! — Аврора выбежала мне навстречу, прямо под холодные струи дождя, и попыталась обнять.

Сумасшедшая! С меня вода ручьями течет, а ей хоть бы что. Решила намокнуть за компанию. Подхватив невесту под руку, повел ее в холл.

— Я уже начала волноваться. Надеялась, приедешь пораньше.

— Работа, — коротко оправдался я. 

Аврора понимающе кивнула и предприняла очередную попытку меня обнять. Очевидно, ей нравилось льнуть к мокрой одежде. Отстранившись от девушки, на миг коснулся теплых губ и припустил к лестнице.

— Я только переоденусь и спущусь. Возвращайся к гостям!

Вбежав в комнату, стал озираться в поисках праздничной одежды и начищенных штиблет, попутно костеря слуг, которые вместо того чтобы встречать хозяина, как обычно, куда-то запропастились.

— Ваш фрак, сэр, — неожиданно раздался за спиной лишенный эмоциональной окраски голос дворецкого Хэтча.

Я вздрогнул. Наверное, никогда не привыкну к этой его привычке появляться словно из ниоткуда.

— Спасибо, Хэтч.

Подойдя к камину, протянул заледеневшие ладони к огню.

— Горячее вино, сэр? — уже с другого конца комнаты звучал все тот же бесстрастный голос.

И как у него получается так бесшумно передвигаться? В Бюро этот навык оценили бы по достоинству.

Дворецкий незаметно удалился, напоследок заявив, что если мне что-нибудь понадобится, он всегда рядом.

Одним глотком опустошив бокал, я переоделся в брюки, белоснежную рубашку и лиловый жилет, поверх которого надел черный фрак. Придирчиво оглядел себя в зеркале, в который раз задаваясь вопросом, что такая красавица, как Аврора, могла найти в таком ужасном типе, как я?

Темные круги под глазами от частых недосыпаний, на лице вечная небритость. Которая, как ни странно, если верить словам моей зазнобы, совсем не портила меня, а наоборот, делала еще более привлекательным. Нонсенс!

Напоследок я кое-как пригладил черные волосы, которые после дождя торчали в разные стороны. Глаза блестели, то ли в предвкушении прекрасного вечера, то ли в голову уже ударило крепленое вино.

Если в моей внешности и было что-то стоящее, так это глаза. Темно-зеленые, с какой-то позолотой внутри — они сразу выдавали мою принадлежность к древним альвам. Жаль, что от матери-альвессы, непревзойденной Маделин Уистлер, мне достался только роковой взгляд. И ни капельки Силы. Разве что невосприимчивость к чужой магии. И за то спасибо.

От отца взял, если верить словам родительницы, прямые густые брови, высокий лоб и тонкие губы, зачастую кривившиеся в усмешке, которую окружающие почему-то воспринимали как презрительную; причем каждый — на свой счет. От него же унаследовал худобу, отчего производил впечатление слабака, не способного дать обидчику сдачи. Это-то и вводило в заблуждение криминальных элементов Миствиля, которых я порой арестовывал.