Другой мужчина

Вот это – то, что в зеркале – неприятно. Да, Немирский – просто невероятный нахал. И, разумеется, раздражает. Но как стыдно, что он прикасался к ней такой!

Настя схватила пульт от дома и прошла к шкафу. Полка за полкой выдвигались, вешалка за вешалкой… Пока она, наконец, не поняла, что вся – вся! – одежда в её доме может не вызвать отвращение лишь у законченного извращенца.

Женщина решительно набрала номер каталога одежды.

10.

С утра Немирский собрал совещание. Несколько инженеров с разных отделов, в том числе – Настя.

Такой состав позволял подозревать, что вопрос будет рассматриваться конкретный, а не просто общие указания.

Деймос оглядел поле видеоконференции. Кажется, голограммы представляют всех нужных работников.

И Настю. А в ней как будто что-то поменялось? Волосы уложила? До этого он видел её только с пучком на затылке. Деймос не любил, когда Настя делала этот пучок.

Накрашена поярче, костюм хоть и неприглядный, но идёт ей побольше, чем тот ужас, в котором его любимая женщина ходила эти дни. Она даже заставила его на минуту надеяться, что…

Но нет. Вселенская скорбь из глаз никуда не делась. Плечи по-прежнему сгорблены.

– Настенька, Ты хорошо выглядишь, – улыбнулся ей. Женщина сразу вскинула голову, закусила губку и пронзила его презрительным взглядом.

– Господин директор, давайте договоримся! – голос – натянутая стальная проволока. Холодный, звенящий, строгий. – Мы с вами на «ты» не переходили.

– Я перешёл, а ты – как знаешь, – мягко улыбнулся ей Деймос, и уже для всех сказал:

– Вам, наверное, известно, что в Рукаве Центавра открыт центр исследований. Год назад только открылась, сейчас там несколько лабораторий, и потихоньку строят новые. Интерес в том, что располагается центр на самом конце Рукава, вдали от массивных объектов, искажающих пространство. Поэтому можно сделать ставку на то, что будет расти и развиваться. А наш интерес в том, что связь у них только центральная, своя. Чтобы поговорить с близкими, записываются в очередь.

– Деймос, это не окупится, – инженер с отдела смет. – Мы уже думали над аналогичным объектом, мало клиентов, много затрат.

– Это каким? – сметчик, конечно, имеет в виду точку слёта немного в стороне от Млечного Пути, но для порядка спросить надо.

– Точка слёта вне плоскости эклиптики.

Разумеется.

– В точке слёта регулярно бывает несколько дежурных. В центре исследований сейчас уже сотня учёных по основной области и ещё столько же – других лабораторий. И это количество будет увеличиваться. А самое главное, можно непосредственно с ними заключить договор, и быть в курсе их исследований. Предлагаю рассмотреть любой тип тахионных коммуникаций.

Настя сощурила глаза. Сейчас скажет что-то критическое.

– Без разгона гравитационной линзой мы не сможем обеспечить достаточную скорость связи. Вашим учёным всё равно придётся ждать.

– Спасибо, что подарили мне этих учёных, – парировал Деймос, – но линз там хватает. Например, полётный ориентир – планета-сирота Зольда. Можно разместить станцию на ней.

– Терраформирована? – Настя уже думает, как разместить станцию. Молодец, девочка, всегда предпочитала действовать.

– Нет. Там своя жизнь – кишечнополостные с серным метаболизмом. Малышка, там такие плотные облака, что полётная станция находится высоко на орбите.

– Странное обращение к начальнику отдела инноваций. Вы всё-таки решили меня снять? Лучше вывести нашу станцию на орбиту галактики. Как раз искажений сигналов меньше будет.

– Если вывести на орбиту планеты, будет меньше расчётов и денежных затрат.

– Не так уж!

– Как есть! Есть мнение, что такие проекты с трудом окупаются.

Сметчик хотел что-то сказать, но Настя успела первой:

– Если у местных серный метаболизм, мы ещё и в обслуживании сэкономим! Наверняка есть утечка серной кислоты с планеты. И исключён конфликт со связью космонавтов.

– Зачем всё усложнять, если можно пойти по простому пути?

Голограмма скакнула вверх-вниз – похоже, Настя встала:

– Послушайте, Немирский! Вы, конечно, высоко забрались, но, может, прислушаетесь к рациональным предложениям нас, недалёких?

Ого.

Вот это возмущение.

Деймос прикрыл рот рукой. Уж больно довольной получалась улыбка. Коллеги настороженно ждали развития событий. Настя так говорила с Леонидом, да. Он-то был твоим мужем, дорогая. Забылась, девочка.

Он может поставить её на место и заслужить ещё грамм репутации. А может утешить и заработать любовь коллег. Что ему надо?

Настя решила сама.

– Простите. Я что-то заговорилась. Привыкла, что подобные мероприятия ведёт мой муж. Я не должна была, извините.

Садится, и лицо её снова затеняет горе. Глаза тухнут, плечи идут вверх…

Нет, малышка, лучше злись. Не надо этой скорби.

Деймос мягко улыбнулся и сказал:

– Ну что ты, Настенька, не злись, сделаем, как ты хочешь, – и уже чётко дал указания:

– Планы и расчёты к вечеру ко мне. Все свободны.

И с удовольствием, до отключения конференции, наблюдал её закипающий яростью взгляд.

11.

На обеденный перерыв к Насте снова собрался женский состав соседних отделов. Это ведь не войдёт у них в привычку?

«Девочки, мне надо побыть одной» не срабатывает. Получаешь кучу сочувствия и сопереживания, но не одиночество. Дружный, тёплый женский коллектив. Мужчины коллеги держатся сухо и по-деловому, простые рабочие отношения. Женщины же – ну просто лучшие подруги. И худшие враги. Причём – одни и те же люди. Если у тебя беда, они поддержат, посочувствуют, помогут, решат проблемы дружно. Но – при случае подсидят, и глазом не моргнут.