Страница 5 из 93
Вежливо улыбнулась и ответила:
– Ты, наверное, ошибаешься.
– Он сказал это прямым текстом. О чём вы говорили на его АРМ?
Пара десятков глаз с любопытством уставилась на неё.
– О неудовлетворительной работе моего отдела из-за меня. Он прав, – сухо сказала Настя.
– И всё? – Альбина, ты не слишком бойкая? – Больше ничего? Не грозил… наказать?
Её бровки кокетливо вздёрнулись вверх, поясняя, какого рода наказание она имеет в виду.
К каждой бочке затычка.
– Девочки, вам что надо? Я о нём не думала, ничего не замечала.
Та-ак, ей не сильно поверили.
– А Леонид о нём ни разу ничего не говорил? Точно?
Итак, коллеги сговорились и собираются её пытать.
– Лёня ничего не говорил, не упоминал про друга, я ни разу не слышала это имя. Такое странное имя я бы запомнила.
– Что странного? – удивилась Альбина. Деланно удивилась, всё она поняла, но Настя объяснила:
– Деймос – крохотная станция в Солнечной системе.
– Думаешь, там не может родиться ребёнок?
– Хорошо, даже если может. Сколько лет идёт эта мода – называть детей в честь места рождения?
– Подожди, – стала считать Альбина. – С Альфекского дара. Когда Туманные преподнесли мирный договор на Праздник Труда, тогда же планету назвали Миродар, и детей стали называть Миродарами?
– Ага, – вспомнила одна из коллег, – а потом – Регулами, Эриданами, Нептунами и Беллерофонтами.
– Ну, положим, насчёт Беллерофонта ты загнула, – прервала Альбина. – Там уж точно вряд ли кто родится. Миродар же был лет двадцать назад?
– Вот именно, – спокойно продолжила Настя. – Детский возраст. Ещё даже не совершеннолетие. Может Немирскому быть двадцать лет?
– Да ему, наверное, около шестидесяти, – неуверенно предположила Любава. – Как Леониду.
Настя вздрогнула. Вспомнила, как же несправедливо, когда человек умирает таким молодым.
Но долго печалиться ей не дали.
– Ну хорошо, – сказала Любава. – Но только на основании имени он тебе не нравится?
А Любаве он что, нравится?
Похоже, она, по крайней мере, симпатизирует.
– Почему он говорит «Леонид» через силу? Как будто не привык к имени, вспоминает?
– Может, звал его каким-то прозвищем? – не сдавалась кадровичка.
– Может, – не стала спорить Настя. Не настроена она сейчас на споры. Сама всё проверит, и там уже станет ясно, стоит ли опасаться Немирского.
Хотя – о чём речь?
Насте – непременно стоит.
9.
На каком основании Немирский ей не нравится?
Да на таком, что она не разрешала себя трогать!
Но ни в коем случае Настя не хотела бы, чтобы тот случай стал известен коллегам. Люди не такие добрые, как кажутся. И так наверняка расползутся слухи о том, как она заманивает в коварные сети директоров для упрочнения своего положения.
Ну, может, пока и не расползутся – но если Немирский продолжит в том же духе – пощады ей не ждать.
Чего он вообще к ней привязался?
Ладно, положим, он действительно знал Леонида. Пусть они дружили и муж показывал псевдостатуи. Пусть даже рассказывал о ней.
Но нельзя же влюбиться только на основании рассказов и картинок?
А как иначе?
Настя встала из-за стола и запустила программу уборки. Прошла в коридор, выдвинула большое зеркало.
Ничего особенного. Лёня говорил, что она очень красивая… Но тогда она и была красивая. Силовое поле, поддерживающее волосы пышными, она одевала прямо с утра, вместе с очками мультимедиа-реальности. После смерти мужа Настя даже не доставала его. Стригла волосы сама – просто обрезала, даже не подравнивая, всё равно носила в пучке. Косметика – только иллюзия, наведённая той же мультяшкой, просто чтобы скрыть горе. А потом уже и по привычке. Эмульгатор Лёня подарил ей самый лучший и дорогой, и раньше Настя каждый день смешивала крема, подбирая только натуральные ингредиенты.
Давно она не включала этот эмульгатор. Зеркало безжалостно оттенило шелушение, сухость кожи, сероватый цвет и круги под глазами – на воздухе тоже она не бывала. Да и в последний раз настраивала воздушные фильтры… Незадолго до отлёта Леонида на злополучную игру. Да и ест она давно что ни попадя, что красоты не добавляет. Никто не питается кусочниками дома – сухомятка хороша для работы.
И одежда довершает картину. Нет, конечно этого зеркало не показало – Настя уже успела переодеться в одну из рубашек Леонида, которые носила вместо домашних халатов… Но представилось почему-то довольно живо: Коричневые, мешковатые брюки и свитера.
И на это Немирский запал?
Да ну, ерунда!
Какие цели он преследует? Что ему надо? Если бы просто ухаживал, тогда понятно, хочет втереться в доверие. Но такие наглые приставания, которые люто раздражали – он сам вряд ли ожидал, что ей понравится.
Если только нравится ему…
Конечно. Вот объяснение! Он ненормальный извращенец, которому нравится насильно целовать страшненькую, неухоженную, мрачную женщину. В несвежей одежде и белье.
Просто безумно стыдно.
Что Немирский теперь думает о Леониде? Что у того отвратительный вкус?
Потому, что как можно считать красивой такое?
Зеркало нещадно отражало неопрятную и некрасивую женщину.
Настя, это ты.
Как это ты раньше не видела?
На это невозможно смотреть без отвращения или жалости. Вот и объяснение, почему вдруг коллеги так любят и помогают.