Страница 26 из 93
– Сигнал связи пропадает по неизвестной причине, – доложил он диспетчеру. – Повышение температуры корабля произошло из-за облучения корпуса. Происхождение инфракрасного излучения пока не выяснено. Температура упала по тоже неизвестной причине. Из опасной зоны вышли.
– Это мы вас охладили, – радостно сказала Настя. Деймос улыбнулся ей:
– Видите, Анастасия, мне действительно нужен технический специалист.
– Немирский, вы сам – технический специалист! Как вы могли так?..
– Анастасия, – позвал диспетчер, – сядьте, пожалуйста, на управление. Доведите их на наш космодром. Я доложу командованию.
Деймос снова что-то делал и тихо переговаривался с пилотом.
Настя села за пульт.
Её ещё трясло, но напряжение уже спало. На радостях она готова была простить директора за все его нападки, но...
Он наверняка не забудет. Вряд ли Немирского остановит благодарность или что-то вроде. Наглость этого человека не знает границ.
56.
Деймос вошёл в диспетчерскую, на ходу снимая форменную куртку пилота и расстёгивая рубашку. Он – гражданский, он мог это сделать. Лётчик Сафонов, который вёл корабль, остался в форме, хоть и насквозь мокрой от пота.
Не только адская жара заставила вспотеть, но и внезапный ужас, когда они поняли, что многие приборы вышли за температурный диапазон и не работают, а оставшиеся – никак не могут сориентировать корабль в этом непроницаемо-чёрном облаке.
Настя сидела в кресле на месте второго диспетчера. Выглядела она очень уставшей.
Переволновалась, решил Деймос. За него. И приятно, и тревожно от этой мысли. Малышка так тяжело переживала смерть Леонида. Не хотелось больше причинять ей боль.
Ну он же выжил.
Мгновение странных желаний... Захотелось обнять её. Крепко. Вот чтобы она бросилась на шею...
Скорее она будет бросаться тяжёлыми предметами, чем ему на шею.
– Деймос!
Широко открытые глаза... Что в них? Облегчение?
И всё?
Жаль.
Или не только?
Его девочка всё-таки подбежала. Резко остановилась.
– Деймос... Вы...
Робко положила руки ему на грудь.
– Вы... так выглядите...
Он замер:
– Настя...
Вот этот мягкий жест был для него всё равно, что крепкие объятия. Не знал, что сказать и боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть. Нежность накатывала от её маленьких ручек, греющих сквозь тонкую рубашку.
Но вот – убрала ладони и отошла.
– Извините, я волновалась за вас. Вы... прям красный. И мокрый. Надо обязательно показаться врачу. Младший лейтенант Смирнов – очень хороший врач. А вдруг тепловой удар?
– Потише, потише, Анастасия, – строго велел он. Кажется, всё-таки не справился с улыбкой в глазах. – Не надо мне к врачу. Я хорошо чувствую себя.
– Нет, надо, – она сжала губки неодобрительно. Не в медчасть сейчас хотелось, а в безлюдное место, целовать этот упрямый ротик, пока он снова не будет улыбаться.
Но он не посмеет её тронуть, пока не зажил ушиб.
– Деймос, – она потупилась и перешла на шёпот, – давайте, вы не изображаете супергероя и идёте со мной к врачу, а я вас поцелую за это.
Она что, мысли читает?
– Не просто в щёчку, а нормально?
Кивнула.
– Ну тогда ладно. Тогда я куда угодно пойду.
57.
У дверей медчасти Деймос остановился и потребовал:
– Как насчёт твоего обещания?
Настя смутилась:
– Давайте...
– Сама, как и договаривались.
Она, кажется, покраснела, в коридоре было слишком темно, чтобы это выяснить.
– Я не дотянусь...
Он нагнулся к ней, обнял, очень нежно и осторожно. Поцеловал сначала легко, вкладывая всё больше страсти. Кажется, она не возражала и не пыталась отстраниться. Губки раскрылись ему навстречу.
Что, малышка, бастионы почти пали? Он слушал её учащённое дыхание, и хотелось продолжения, очень хотелось.
Главное – заманить её к нему домой. Там уже проще, особенно когда девочка напугана его угрозами. Похоже, она действительно поверила. Теперь надо ещё немного дожать. А потом...
Настя, наконец, оттолкнула его:
– Всё, хорош, идёмте.
Усмехнулся. Постучал в дверь.
58.
Настя заперла свою каюту.
Директор ведь непременно зайдёт. Он ведь рассчитывал на общее помещение. Специально для командировочных были предумотрены такие. Разные спальни, по нескольку крошечных закутков с кроватями и тумбочками, объединённые небольшими рабочими кабинетами и санузлами.
И, опасаясь быть запертой вместе с Немирским на протяжении долгих часов полёта, Настя перебронировала билеты. Пока шеф наблюдался у врача.
Он не злился или что-то в этом роде, даже ничего не сказал.
Сказал его взгляд. Это наглое, самодовольное и уверенное «позже рассчитаемся».
Поэтому Настя сидела в одноместке и старалась пореже высовываться даже в туалет.
Интересно, конечно, что такое блокировало неуловимые рапидоны «Эфира» и чуть не поджарило двух человек. Но спокойствие дороже. Позже спросит.
Устроилась в кресле с шоколадкой и включила видеоконференцию.
Изображение, появившееся на месте стола, первые секунды подёргивалось. Женщина выпрямилась, потянулась и сдержанно улыбнулась:
– Привет, Насть, сто лет тебя не видела.
– Год. Подумать только... Мариш, извини, что пропала.