Летописец

Вечер я завершил традиционной тренировкой, за которой наблюдал ведун и некоторые свободные ванны. Старик покачал головой и попросил одного из воинов взять щит и меч, чтобы проверить мои навыки. Я так и не понял, что не понравилось старику в моем поединке с Баратией? Мы носились, словно заведенные по площадке. Когда она ошиблась, я задел ее более длинным мечом, проведя так называемый «проламывающий удар». Все естественно, но ведун остался недоволен.

Мой очередной противник оказался крупнее меня, но до мастерства Баратии ему было далеко. Однако к нему на помощь пришел второй, а потом и третий воин. Зажимая щитами, они оттеснили меня на край тренировочной площадки, и ведун остановил бой.

– Не надо полагаться на силу и длину меча, – сказал старик. – Ты слабее их и твоя главная задача разделить воинов. Только так тебе удастся победить. Один на один они проиграют, но сила в единстве строя и они тебя победили, как только ты принял их правила игры. Если видишь стену щитов, не иди на пролом. Отклоняйся, смещайся и постоянно двигайся. Когда они за тобой погонятся, то проиграют, потому что разделятся.

– Но ванны считают позором бегать от врага, – произнесла Баратия.

– Он не ванн. Я расскажу, что нужно делать, если ты сражаешься с рядом щитов, – проворчал ведун. – Когда он бился с братьями-ивергами, то продемонстрировал этот прием. Но тогда Мих-Костóнтис был верхом и мог быстро перемещаться по полю. Сейчас их скорость приблизительно равна и поэтому он поступил так, как бы это сделала ты. Два клинка позволяют нападать и защищаться одновременно, но у него один меч, поэтому такая тактика ему не подходит. Надо отступить от строя и, дождавшись их шага, атаковать крайнего воина. При этом нельзя позволить другим ваннам зайти со спины. Как тебе известно, в строю слева стоит правша, а справа левша, тем самым прикрывая бока целого ряда воинов. Стоит их только смешать и строй потеряет монолитность. Именно в этот момент воины наиболее уязвимы. Нужно чувствовать противника.

Лекция длилась несколько минут, и я утомился ждать, когда же мне разрешат продолжить тренировку. Ведун заметил мое состояние и предложил размяться с ним. Честно сказать, мне не хотелось позорить почтенного старца, но когда я, в конце концов, позволил уговорить себя на это безумство, повторилась история моего первого поединка с Баратией. Хрясть, бум и я на земле.

Впервые в жизни я слышал задорный хохот внучки старца. Она каталась по земле и у нее из глаз текли слезы. Ни капли почтения и сострадания к партнеру по тренировкам Баратия не испытывала и ржала громче гнедого, ухаживающего за норовистой кобылкой.

Я поднялся на ноги и, потирая отбитое мягкое место, потребовал продолжения банкета. В этот раз продержался чуть дольше, но в результате оказался на земле. Мне стало очень интересно, как же он лишился в бою глаза? Каким же умелым должен был быть противник, чтобы сокрушить ведуна? Если взять десяток таких воинов как я и натравить на старика, то шанс может и появится, но я в этом честно сказать сильно сомневался. Слишком быстро перемещался ведун. Он носился с такой скоростью, что движения казались смазанным пятном. Сила удара возрастала многократно и я, после его попаданий, отлетал метров на пять.

– Хочешь стать сильнее меня? Тренируйся. Я привез тяжелые оковы. Завтра будешь бегать, и сражаться в них, – снова «порадовал» ведун.

На второй день после подобных развлечений мне захотелось сбежать. Ну их в баню с такими пробежками. Вместо того чтобы как порядочный всадник сидеть в седле, я передвигал ногами с тяжелыми оковами и старался не отстать от скачущего жеребца. А гнедой, натуральная скотина посчитал эту пробежку игрой и рванул с места в карьер. Разумеется, я отстал, за что получил прутиком по спине от скачущей позади меня Баратии. Эта «непоколебимая скала» находила мои мучения забавными и периодически прикрикивала на старого больного человека.

Радует что мои заплывы по реке остались неизменными, иначе бы я точно ушел на дно отягощенный лишним грузом. Но и тут ведун умудрился подгадить – он плыл позади меня на лодке и если я замедлялся, бил веслом промеж лопаток. Можно сказать, что теперь я полностью понимаю, почему Баратия кривила губы, увидев «доброго» дедушку.

На острове во время медитаций и наполнения алтаря энергией мне приходилось задерживаться гораздо дольше. Раньше я вливал в камень одну порцию силы, помещавшуюся в источнике, но теперь приходилось делать по два подхода, а спустя декаду трижды заливать энергию в алтарь. Надо сказать, что после таких экспериментов в районе солнечного сплетения у меня образовался натуральный прожектор, который вмещал в себя огромное количество силы. Добравшись до холма, где потихоньку росла башня, я сливал энергию в булыжник и начал понимать, что скоро он заполнится.

На тренировках я продолжал махать мечом, но если в первые дни работы в оковах меня мог одолеть любой воин, то вскоре я почти выровнял скорость. Меня продолжала побеждать Баратия, но делала это с неохотой. Складывалось впечатление, что она щадит меня. Ведун погрозил ей пальчиком и, хотя она в первое время ускорилась, но потом опять перешла в щадящий режим.

Я никак не мог понять, для чего нужны эти усиленные тренировки? Чего добивается ведун? Даже организм молодого человека не выдержит подобных нагрузок, а маг Костóнтис хоть и был здоров, но все равно давно не мальчик.

За день до летнего солнцестояния одноглазый старик задержался в каменном круге и, завершив медитацию произнес:

– Сегодня оковы надевать не нужно. Спи, ешь, отдыхай. Завтра у нас будут гости. Покажи, что умеешь, а я посмотрю.

– А если я погибну? – поинтересовался я.

– Значит, плохо учился и не достоин милости богов, но они примут тебя в Зале героев и усадят за общий стол, – пообещал ведун.

Надо сказать, что загробный мир у ваннов и викингов почти идентичен, только на Земле чертоги Одина назывались Вальхалла, а тут это именуется Залом героев. Погибнуть в бою с оружием в руках весьма почетно, но спешить на встречу с богами не стоит. Мне придется показать, что умею и не ударить в грязь лицом. Вот кто бы мог подумать, что писатель-фантаст окажется в такой непростой ситуации? И что самое интересное, мне нравится ходить по тонкой грани и биться с мечом в руках, прекрасно осознавая, что любая ошибка может стать роковой? Это нормально? По-моему не очень. Я взрослый трезвомыслящий человек шестидесяти лет от роду собираюсь сражаться с демоном из Бездны, управляя телом жителя другого мира. Звучит как бред буйно помешенного, возомнившего себя спасителем рода человеческого. И выглядит так же. Я сошел с ума и завтра это продемонстрирую.

Весь день я лежал на пляже и считал ворон. Надо сказать, что птичек оказалось на удивление мало и мне стало скучно. Я побегал, попрыгал, размялся и поплавал. Когда над душой не стоит цербер в виде старика, любая тренировка покажется развлечением. Я решил проплыть дальше традиционного маршрута и случайно оказался в небольшой заводи, где раньше не появлялся. Выбравшись на берег, я развалился на песочке и начал загорать. Вскоре я услышал всплеск и посмотрел на реку. Меня почему-то не удивило что сон, преследующий меня много недель подряд начал сбываться.

Баратия выходила из воды и отжимала длинные волосы. Ее обнаженная фигура выглядела точно так же как в видениях. Она скромно потупила взор и неуверенно шагнула на пляж. Я пошел навстречу и заключил ее в объятья. Мы занимались любовью, и я с удивлением осознал, что до меня она не знала мужчин. Неожиданно подсознание выдало информацию, как выполнить заклинание из магии инкубов. Какой интересный эффект – чары ложились не на партнершу, а на самого волшебника. Они наделяли его тело специфическим запахом, который привлекал именно ту женщину, с которой инкуб сейчас собирался заняться любовью. Я и не знал, что у Баратии такой громкий голос.