Панацея

***

Занимался рассвет, а на заправке ходил еще добрый десяток мертвецов, которые врезались в друг друга и непрестанно рычали, водя головами и, видимо, принюхиваясь, в поиске добычи. Шон уснул на руках Дугласа, свернувшись калачиком, а парень всю ночь гладил его по голове, смотря на крышу магазина, на которой лежало тело Аниты. Воспоминания ночи как обрывки каких-то непонятных, но очень ярких картин всплывали в мозгу Дугласа. Чтобы отделаться от страшных воспоминаний, тот постоянно мотал головой, но не переставал держать Шона и гладить его по волосам. Парень и представить не мог, что сейчас чувствует его напарник. Всю тяжесть, весь страх, стресс, он был удивлен тем, как быстро Шон заснул, хотя это могло объясниться всеми теми чувствами, что на него нахлынули, выжав из него последние силы. Дуглас ни на секунду не сомневался, что теперь все точно будет по-другому. Шон будет вести себя иначе, разговаривать с ним иначе, а двигаться дальше с каждым разом будет становиться все труднее и труднее. Горе отца будет тормозить их путь, и они просто умрут посреди пустыни, обезвоженные и изможденные.

      Дуглас любовно дотронулся до щеки мужчины, слегка разворачивая его лицо. Тот мирно спал, слегка посапывая и причмокивая губами. Парень до сих пор не понимал, что же происходит между ними; ему не нравилась эта пустая неопределенность и то, что Шон готов его поцеловать лишь в порыве гнева или при извинениях. И хоть это было неопределенно, странно, необоснованно, Дуглас радовался даже этому, потому что что-то было, что-то давало ему хоть какую-то надежду на нормальную жизнь и держало на ногах. И даже вчера ночью, когда смерть уже серьезно дышала в спину и хрипела над ухом, Дуглас придумал выход лишь из-за Шона. Мозг как-то сам собой стал генерировать идею выхода, как-будто лампочка зажглась над головой и парень неожиданно придумал решение всех проблем. Просто перемахнуть на другую сторону, рискнуть, лишь бы выжить и спасти Шона. Однако парень, видимо, продумал не все и позаботился лишь о своем напарнике, а не о его дочери. Может быть, если бы он перепрыгнул первый, а затем поймал девочек и только потом Шона, все могло бы получиться? А Анита? Дугласу было плевать на Аниту. Да, он с ней разговорился, нашел какой-то общий язык, но ему было плевать на нее абсолютно, она была ему никто. А Шон и Холли — это другое; за то долгое время, что он провел с ними, они стали его семьей. Сколько раз они вытаскивали друг друга из каких-то передряг, сколько сил тратили на переходы, как заботились друг о друге. Мужчина просто принял его и все, хотя парень и понимал, что поначалу тот относился к нему с некоторым недоверием и не шибко-то доверял ему. Но Дуглас смог доказать, что он не враг, что ему можно довериться и что он всегда будет рядом.

      Парень любовно посмотрел на напарника, который недовольно заворчал и слегка зажмурился. Шон уже давно не спал так хорошо, поэтому Дуглас решил не будить его, а дать отоспаться: кто знает, когда они смогут сделать такой же «привал». Дуглас нежно провел рукой по щеке Шона и, нагнувшись, аккуратно поцеловал того в лоб. Мужчина даже не шевельнулся, а сердце парня неприятно защемило, от чего тот цыкнул и зажмурился. Все таки это было нечто большее, чем какое-то странное влечение на один момент, чтобы потом просто забыть об этом. Дуглас более менее понимал, что ему надо, почему он это делает, но было как-то печально от осознания того, что Шону, скорее всего, не надо того же самого. Несомненно, напарнику хотелось тепла и любви, но связь с мужчиной для него была непривычна и странна, отчего он закрывался в себе и делал вид, что ничего не было. Шон и сам не понимал, что ему надо от Дугласа. Он, несомненно, что-то чувствовал, но не понимал, что именно.

      Солнце продолжало лениво и медленно выползать из-за горизонта, освещая заправку. Мертвецы недовольно рычали и пытались скрыться в тени от обжигающих лучей. Дуглас глянул вниз: прямо под ними, подняв голову вверх, стояла Клара, взирая пустыми изуродованными глазами на пару. Парень поежился, но не смог отвести глаз. Она была вся в крови, изуродована: одной руки не хватало, на ногах ошметки мяса, половины щеки нет. Стоит на ногах и просто смотрит вверх. Это было страшно несправедливо. Несправедливо все то, что произошло ночью. Анита, застрелившая Холли, даже не попытавшись помочь. Шон, разъяренный, потерявший все на свете, убивший маленькую девочку и ее мать. Одна ночь и три смерти — какая страшная история.

      За эти три года Дуглас видел многое, но это был пик бесчеловечности. «Это был самый разумный выход!», — прозвучали в голове слова Аниты. Нет, это не было разумным выходом. Мораль утеряна, парень понимал это, но нельзя быть животным, убивающим, как ему кажется, «во благо». Они ничего не знают об укусах, вдруг ее можно было бы спасти, вдруг они могли бы помочь ей. Да, ампутировать ей ногу, пока зараза не распространилась в крови! Но новая знакомая даже не подумала об этом. Она без колебаний застрелила маленькую девочку. Дуглас невольно вспомнил репортаж об убийце из какого-то маленького городка, который похищал детей, насиловал их и убивал. Для него это был пик какого-то морального уродства, нещадной деградации и превращения в животного. Убивать детей. Пусть, пусть бы даже Холли превратилась, ему было плевать. Анита не имела права так просто распоряжаться жизнью чужого ребенка, это должно было быть проблемой Шона! По щеке невольно скатилась слеза, а губы задрожали. Дуглас сильнее стиснул руку Шона, которую продержал всю ночь, не отпуская его.

      — Ты плачешь? — послышался голос мужчины, слегка хрипловатый, но с какими-то нежными нотками.

      — Да, — не стесняясь ответил парень. — Давно проснулся? — Дуглас утер слезу рукавом и посмотрел красными глазами на напарника.

      — Буквально только что. — Мужчину пробрала дрожь и он поежился. Сев спиной к магазину, он пустым взглядом стал смотреть вдаль, при этом в ответ сжимая руку парня в своей руке.

      Дуглас силился что-то сказать, но не мог вымолвить и слова. Шон весь дрожал, его пробирал озноб. Лицо не выражало никаких эмоций, совершенно никаких.

      — Знаешь, мне как-будто сердце вырвали.

      — Не могу ответить, что знаю, каково это. — Дуглас виновато опустил глаза.

      — Откуда она могла знать, что это конец? Почему она не выстрелила в голову тому мертвецу? — Шон вопросительно посмотрел на друга, будто ожидая, что у того есть ответ. — Я просто в это не могу поверить. Кажется, всю агрессию, какая могла быть, я выплеснул еще ночью. Мне стыдно, действительно стыдно за это, прости меня. Я… Я не хотел их убивать. Наверное не хотел. Просто…

      По щекам Шона покатились слезы, которые, как тому казалось, ужасно обжигали лицо. Все, что было впереди, казалось ему ужасно расплывчатым, как будто его зрение стало хуже и он стал видеть лишь какие-то размытые образы. Дуглас сильнее сжал его руку. Слов не было, эмоций тоже, было лишь желание помочь напарнику. Но как ему помочь, парень не знал. Просто решил, что лучше быть рядом, чтобы было, на чье плечо опереться. «Агрессия кончилась, а слезы остались», — подумал про себя Дуглас, отпуская руку Шона и притягивая его к себе за плечи, нежно обнимая и утыкаясь носом в макушку. Мужчина все так же беззвучно рыдал, трясясь и захлебываясь. Он с трудом дышал и задыхался в слезах. Всего одна ночь — человек сломан. Раньше он мог держаться хотя бы за образ жены в голове, но он давно улетучился, и на земле Шона держала лишь его дочь. А теперь что у него осталось? Совершенно ничего.

      — Ты же понимаешь, что нам надо двигаться дальше? — Дуглас облокотился подбородком о макушку напарника.

      — Конечно, понимаю… — с трудом ответил ему Шон. — Но это тяжело. За что мне теперь цепляться? Я жил ради дочери, Дуг. Я просто был рядом ради нее. А теперь ничего не осталось. Я даже не помню лица своей жены, а образ Холли стерся из головы, как будто его и не было. Лишь остался этот момент. Ее замершее от ужаса лицо, широко раскрытые глаза и мой крик, который, как мне показалось, разнесся на километры вперед. Я просто не понимаю… Как это могло произойти?

      — У меня нет ответа, прости, — Парень почему-то почувствовал себя виноватым. Будто именно из-за него умерла Холли и в принципе произошло все это.

      Дуглас не хотел винить себя, хотя понимал, что отчасти был виноват он. Идеальный план побега с крыши оказался крахом. Судьба, все-таки — непредсказуемая штука. Этот момент в жизни действительно было тяжело осознать. Все мысли Дугласа огромным скопом наваливались на его голову, перемешиваясь и мешая размышлениям. Шон в это время уже перестал трястись и вырвался из объятий друга, утирая слезы. Смотреть вниз он все так же не решался, как и спускаться к машине. Парень же, отвлекшись от размышлений, глянул вниз. Мертвецов не осталось, лишь Клара все так же стояла и смотрела вверх. Шон проследил за взглядом друга и тихо матюгнулся, увидев внизу маленькую девочку.

      — Хочешь, это сделаю я? — спросил Дуглас у напарника.

      — Нет, я сам. Это моя вина, — поднявшись на ноги, Шон аккуратно дошел до края навеса. На столбе были небольшие зацепочки, на которые мужчина аккуратно поставил одну ногу и стал медленно спускаться.

      Мертвец с интересом наблюдал за данным действием, аккуратно подходя все ближе и ближе. Пользоваться пистолетом Шону не хотелось, мертвецы только что разбрелись, а он бы позвал их на завтрак своей выходкой. Спустившись, он стал близ столба, выудив из кармана складной нож. Клара подходила к нему медленно, очень тихо хрипя и протягивая тонкие бледные руки. Неприятный ком подступил к горлу, но Шон подавил в себе желание заплакать, стиснув зубы и крепко сжав в руке нож.

      — Прости меня, я не хотел, — Шон, буквально подлетев к девочке, схватил ее за волосы и всадил в лоб нож. Маленькое тело обмякло в его руках.

      Мужчина аккуратно опустил девочку на асфальт и чуть ли не со слезами на глазах вытащил из ее лба нож. Смотреть в пустые глаза было страшно. Шон аккуратно присел рядом с трупом и опустил девочке веки. Дуглас в это время уже спустился. Мужчины стояли над телом ребенка, разглядывая каждый сантиметр изуродованного тела.

      — Я не этого хотел, — Шон закрыл глаза и отвернулся.

      — Никто этого не хотел, Шон, — Дуглас очень долго пытался подобрать правильные слова, но не придумал ничего умнее: — Анита виновата в этом.

      — Дело не в том, кто виноват! Есть правильные поступки, а есть неправильные. Вот и все. Это, — Шон указал рукой на труп, — не моя мораль. Я, лично Я не должен был поступать так. Какой же я урод…

      Мужчина развернулся и пошел к машине, попутно доставая из кармана ключи. Сразу завел ее, нетерпеливо смотря на напарника. Дуглас последний раз глянул на изуродованное тело Клары и тоже сел в машину. Шон еще пару секунд смотрел из окна на маленькое тело, а потом выехал с заправки. Они продолжили ехать вперед по шоссе, в полной, чем-то пугающей, тишине. Уже виднелся другой пейзаж. Невысокие зеленые деревья и начинающийся лес. «Возможно, там нам повезет больше», — проскочила в голове Дугласа мысль, прежде чем он заснул.