Страница 44 из 45
Царевич решил полежать так, пока Ёж не заснет крепко. А потом можно будет осторожно выпутаться из тесных объятий, выползти из-под одеяла, чтобы его не разбудить… Пока ждал, сам заснул.
Утром, после мучительно изнуряющего свадебного дня, просыпаться царевичу совсем не хотелось. С трудом разлепил веки. И то ли причудилось, то ли привиделось, как через подоконник в горницу пробирается какой-то мелкий кривоногий мужичонка, весь, до узеньких глаз, замотанный в черное. Пересвет зевнул и перевернулся на другой бок, досыпать.
Но заснуть толком не дал шорох трущихся натянутых веревок. Пересвет повернул голову, щурясь на утреннее солнышко. А с потолка на голову ему медленно падал тот самый мужичонка, а в зубах и в обеих руках держал по кривому ятагану. Царевич со сна закричать не успел, зажмурился только — и случайно локтем мужа в бок пихнул.
Принц, доселе крепко спавший у царевича подмышкой, вскинулся резко. Кажется, даже глаз открыть не успел — а за меч схватился. Вжикнула сталь, выскользнув из ножен. Клинок описал восьмерку. Пересвет охнул — и вовремя скатился с перин под кровать, поэтому катана его не задела.
Царевич живо вскочил с коврика, опасливо выглянул над кроватью. А на не успевшей остыть постели, на его месте, валялся черный, как клякса, шиноби. С катаной, воткнутой промеж лопаток. Над ним в полный рост возвышался лохматый, заспанный Ёж.
— Чикксщё!! — матюгнулся от сердца принц. — Испортил наше брачное ложе! [сволочь]
И, выдернув катану, пнул ногой бездыханный труп, заставив скатиться с кровати — почти что на голову Пересвету.
— Ой, ты там?! — воскликнул в волнении Кириамэ. — Прости, я тебя не задел? Ты цел?
Пересвет, вовремя отскочивший к окну, (он сегодня с самого утра проявлял недюжинную резвость, самому себе на удивление!) малость очумело взирал снизу вверх на супруга. У того ночное кимоно сползло, обнажив худые, но в меру мускулистые плечи и верх груди, точно декольте у западных фрейлин… Всклокоченные волосы пышным плащом окутывали хрупкую фигуру…
Принц проследил его взгляд — и торопливо запахнулся, залившись румянцем, скомкал ворот в кулак, под самым горлом, вторую руку с окровавленной катаной смущенно спрятал за спину…
В дверь громко постучали.
Ёж, забыв о застенчивости, спрыгнул с кровати и кинулся к входу. Клинок наставил настороженно, ожидая нового нападения убийц. Хотя какой же убийца станет стучаться, прежде чем войти?.. Кириамэ пинком распахнул дверь (обе руки сжимали рукоять)…
— Батюшки-святы! — охнула ожидавшая за порогом царица. Возглавляемый ею полк мамок-нянек ахнул согласно.
— Онтони сумимасэн, матуська-царица!! — гаркнул самурайский принц. И, быстро отвесив поклон, нагло захлопнул дверь перед самым ее носом. [очень извиняюсь]
— Ты чего?! — свистящим шепотом изумился Пересвет.
— Вот чего!! — свистящим шепотом ответил Кириамэ, клинком указав на свежего покойника. — Куда его?! Ками-сама, здесь же не как дома, слугам не прикажешь убраться… [боже]
— Под кровать? — предложил Пересвет, с секунду разглядывая труп, вольготно растянувшийся на прикроватном коврике.
— Они найдут! Бабы же любопытные!! — еще более понизив голос, закричал в отчаянье принц.
В дверь снова постучали, вежливо напоминая.
— Куда его девать?.. — рычал Кириамэ, мечась по комнате.
— Да не проблема, одзи-сама! — заявил, как обычно появляясь из ниоткуда, домовой. — Хотите, я его сейчас к себе в подполье заберу, а потом…
— Делай, что угодно! — обрадовался принц.
— Договорились!! — обрадовался еще больше домовой. Заговорщицки подмигнул царевичу: — Я его лешим продам! Втридорога!! Человечинка-то свеженькая, импортная…
И с недюженной силушкой, непонятно как скрывавшейся в тщедушном тельце, уволок труп в темноту под кровать, где благополучно и исчез вместе с гостинцем.
Принц указал Пересвету залезть в кровать. Но тот помотал головой — улечься на место трупа? Нет уж, увольте! Принц стиснул зубы и нахмурился. Пересвет шмыгнул носом. Придется подчиниться. Иначе как еще объяснить пятно крови, оставленное кадайцем на простынях?
Кириамэ спрятал катану в ножны. И только тогда открыл дверь — с вежливой улыбкой и с низким поклоном государыне.
— Он меня «матуськой» назвал!.. — царица умиленно делилась радостью с няньками.
— Милый Ёжик! — потрепала она его по щеке, войдя в спальню. Распорядилась служанкам: — Чего встали, дурынды? Баню приготовили? Жениху волосы расчесать надо, не видите, что ли?
А няньки с кудахтаньем под ручки вытащили упирающегося царевича из постели. Запричитали, головами закачали, как болванчики в платочках, заахали сердобольно-лукаво, увидав пятно крови на простынях. Кровать мигом разорили, простыню царице приподнесли.
Увидав оную, царица в лице изменилась. Белее стала, чем крахмальные наволочки. Аж в зелень побелела. На сына взгляд ошеломленный перевела.
А тот что? Плечами пожал. Зыркнул выразительно на смущенно заулыбавшегося принца. Тот руками развел, мол: ничего не помню, перебрал вчера лишнего. Царевич перевел горделивый взгляд на царицу: мол, всё как договаривались! Всё по плану. Конспирация, так по полной! Чтобы никто подвоха не заподозрил, даже жених.
Царица удивилась находчивости сына. Больше, чем удивилась. Целый день потом счастливая ходила. Всем гостям хвасталась:
— Пересветланочка такая умница! Чую, скоро сделает меня бабушкой! А зять тоже умница, схватывает всё на лету! Сегодня меня «матуськой» назвал! Представляете?