Страница 6 из 9
Слушая меня, он чему-то улыбался и едва заметно кивал.
– Хм! У вас прекрасная память, поздравляю! А вот я, представьте, в обиходе почти не пользуюсь этим богатством. Берегу для материй… – Тут в его голове щелкнул какой-то рычажок, и он круто переменил тему: – Вы, Дмитрий Сергеевич, как я понял, один из руководителей сибирской фирмы. Зачем же вам понадобилось читать, как вы сами выразились, гору питерской прессы? Или я что-то не так понял?
– Вы поняли абсолютно правильно. Сейчас я все объясню…
Касаев приготовился слушать, но едва я раскрыл рот, как он отрывисто спросил:
– Откуда, говорите, вы приехали?
– Из Забайкалья… Главный офис нашей фирмы находится в Чите, но производства разбросаны по районам.
– И что, действительно крупная фирма?
– Весьма. – Я подумал и повторил еще раз: – Весьма.
– Ну и что же вы производите?
– Оборудование для мелких хозяйств.
– Например? – Он спрашивал отрывисто, будто брал интервью.
– Например, компактные сепараторы. Хочешь – сметану гони, а хочешь – самогон. Универсальный аппарат! А в наших таежных условиях и вовсе незаменимый. Тем более что может работать от движка.
– Н-да, любопытно… – Он снова поднял бокал: – Ну что ж, Дмитрий Сергеевич! Приятно слышать, что хоть где-то на просторах нашего необъятного отечества развивается производство. А то иногда после всех этих брифингов и презентаций поневоле закрадывается мыслишка, что живут у нас только банки да перекупщики… Давайте же выпьем за то, чтобы дожить до времен, когда лицо российской экономики будет определять не экспорт сырья, а выпуск хороших и нужных товаров! Из этого же сырья, между прочим… Которое мы беззастенчиво воруем у своих потомков.
Я с энтузиазмом поддержал его тост.
– Как, вы сказали, называется ваша фирма?
– «Ингода».
– Красивое название. Видимо, исконно сибирское? Оно имеет какой-то смысл?
– Глубочайший! Ингода для Читы то же самое, что Нева для Петербурга, – пояснил я. – Красавица Ингода… Восточнее Читы она сливается с Ононом, образуя Шилку, а та, в свою очередь, соединяется с Аргунью, рождая Амур. Амур-батюшка…
(В молодости я два года служил в тех местах на ракетной точке, потому наводящие вопросы собеседника меня ничуть не смущали. Без малейшей заминки я мог выложить массу разнообразнейших сведений о далеком крае. Все это учитывалось, когда Старик готовил для меня липовые документы, которые, впрочем, внешне ничем не отличались от подлинных.)
– Ингода… Онон… Аргунь… – повторил Касаев, как бы пробуя названия на вкус. – Какая богатая фонетика! Так и чувствуется простор, ширь, тайга… А я вот, представьте, никогда не бывал восточнее Золотого Кольца. – Он вздохнул.
– Наш край суров, но в нем есть свои прелести, – патриотично заявил я. – Вам понравилось бы. У нас еще сохранились уголки нетронутой природы. Лоси, кабаны, рыси… А какая рыбалка! А если бы вы видели, как цветет багульник! Сказка! Это непередаваемо!
– Понимаю… – Он встряхнулся, выходя из легкого транса. – Прошу прощения, Дмитрий Сергеевич, я вас перебил. Вы, кажется, хотели рассказать, что заставило вас, удачливого предпринимателя, читать нашу питерскую писанину, вместо того чтобы знакомиться с городом и завязывать деловые контакты.
– В том-то и штука! – горячо воскликнул я. – Наша продукция хорошо идет в Сибири, мы вышли на Среднюю Азию и даже на Китай. Но нужны новые рынки сбыта. Основная перспектива – Восточная Европа. Покупатели будут, ведь наши аппараты не уступают по качеству западным аналогам, зато намного дешевле. Но через Москву не пробиться, с Украиной – таможенные хлопоты, про прибалтов я уже не говорю. Остаются Питер и Калининград. В анклав поехал мой коллега, а я – сюда. Так сказать, в разведку.
– Боюсь, это не так просто. – Касаев в сомнении покачал головой.
– Мы понимаем. И действуем не наобум. Есть четкая программа. Пункт первый: широкая рекламная кампания нашей продукции в ведущих газетах региона. Я и приехал для ее организации. То есть под ведущими газетами я имею в виду те, которые читают бизнесмены. Скажу по секрету, на эти цели фирма готова отстегнуть сто лимонов.
– Сто миллионов? – изумился он.
– Ну да, – простодушно ответил я, словно речь шла о мелочишке на карманные расходы.
– На рекламу? – еще раз уточнил он.
– Притом оперативную.
По тому, как дернулось его правое веко, я понял, что не промахнулся.
«Стреляй снова и снова, и ты попадешь в цель!»
Не составляло труда угадать ход его мыслей.
Сто лимонов. В любой газете рекламному агенту либо посреднику, обеспечившему поступление рекламы, полагается от десяти до двадцати пяти процентов внесенной суммы. Минус налоги. Получается самое малое – десять лимонов чистого гонорара. За несколько дней и без всяких хлопот. Неплохой заработок? Неподотчетный жене. Незапланированный. Случайный. Как крупный выигрыш в уличной лотерее. Тем более приятный, что его не ожидаешь.
Это тебе не сто пятьдесят тысяч «с радио». Это денежная лавина, это исполнение желаний, это большая передышка.
Журналистские доходы не баснословны, и многие репортеры попутно «сшибают» рекламу.
Из справки следовало, что иногда – раз в три месяца – и Касаев приносил в клюве в родную редакцию триста-четыреста тысяч, из которых после вычета налогов получал свои законные десять процентов. Один раз ему повезло, и он сорвал с какого-то рекламодателя целый миллион, поимев на этом после всех перерасчетов семьдесят тысяч. Которые, скорее всего, перекочевали в несколько приемов в кассу кафе.
Более грандиозных успехов на рекламном попроще Касаев не добивался.
И вот случайная встреча за столиком кафе сулит невероятный шанс.
Такая удача выпадает, может быть, раз в жизни.
Что-то булькнуло у него в горле, он порозовел, как девица, которой делают нескромное, но соблазнительное предложение.
Поклевка была крупной, но я понимал, что в силу своей натуры он, конечно же, не станет извиваться передо мной мелким бесом. Его надобно обхаживать.
– Вы просите совет? – ответил он, демонстрируя завидное самообладание. – Пожалуйста! Обратитесь в какое-нибудь крупное рекламное агентство. Они все устроят. С минимальными хлопотами для вас.
– Э, нет! – Я энергично взмахнул рукой. – Мы, сибиряки, привыкли действовать напрямую. Без лишних шестеренок.
– Чего же вы хотите? – Его глаза превратились в щелочки.
Я набрал побольше воздуха и решительно выдохнул:
– Игорь Анатольевич! Можно говорить с вами откровенно, по-мужски?
– По-мужски? – переспросил он, изламывая брови. – Разве я похож на дамочку?
– Хорошо! Так вот: мужской разговор. Игорь Анатольевич! Будьте посредником между питерской прессой и «Ингодой». Помогите раскидать эти сто миллионов между действительно популярными изданиями. И посодействуйте их оперативной публикации. На любых приемлемых для вас условиях.
Он нервно закурил и надолго задумался. Наконец крякнул:
– Хм! Предложение, что и говорить, интересное. Разумеется, у меня есть связи… Но хотелось бы быть уверенным, что ваша фирма, простите, не мыльный пузырь…
– Какой пузырь, если мы готовы заплатить наличными! Частично. Впрочем… – Я открыл свой «дипломат» и, пошуршав бумагами, протянул ему кипу документов. – Недавно у нас была аудиторская проверка. Здесь все данные: оборот, прибыль, поставки, штат… И расходы на рекламу тоже. Сто миллионов для нас – капля в море.
Справки были сработаны на совесть. И исполнены умело. Особенно впечатлял красочный логотип фирмы и множество печатей. Неужели Касаев не слышал, что при современной множительной технике нетрудно изготовить даже доллар, совсем как настоящий?
Он принялся перелистывать нашу «липу».
– Можете взять с собой на день-два, – предложил я.
– Идет! – Он сгреб справки в свой «дипломат», затем решительно поднялся: – Я сейчас…
Отошел он не далее стойки и вскоре вернулся, держа в каждой руке полусогнутыми пальцами по рюмке, а ладонями сжимая блюдце с двумя бутербродами.