Страница 44 из 66
* * *
Мальвина сидела дома в окружении всей семьи. Те два дня, что она провела дома, были посвящены больше подготовке к Новому году, чем приспособлению квартиры для комфортного проживания волчицы, но в приготовлении к празднованию были учтены и особенности. Мальвина сидела на подушке, за детским столиком с Фаечкой. Перед девочкой стояли забавные розовые чашка и миска из детского сервиза, а вот перед Мальвиной – большая плоская тарелка, с которой можно было слизывать языком, и глубокая чашка, из которой можно было пить без помощи рук. За столом для взрослых расположились родители, бабушка с дедушкой и тётя.
Последние несколько лет Мальвина праздновала Новый год в Новосибирске (обычно первого января после пробуждения к обеду начиналась усиленная подготовка к ближайшему экзамену) так что уже и подзабыла, как это происходит дома. Салаты, пельмени, телевизор, разговоры разной степени интересности. А вот что до экзамена, то тут она передёрнула плечами – его ведь никто не отменял. Расслабляться в этом смысле было рано – заявление на академотпуск пока ещё никто не утвердил, да если это и произойдёт – может экзамен-то всё-таки стоит сдать? Иначе ведь она потом всё забудет и придётся заново проходить весь курс. Но, с другой стороны, это ведь потом... В общем, насчёт экзамена твёрдой уверенности не было.
Двенадцать ночи. Бой курантов по телевизору. Ур-ра!
Папа зажёг бенгальские свечи, только вот свечу за Мальвину пришлось держать Фаечке.
А через двадцать минут на шее зазвонил телефон. Кто это? Волчица лапой развернула экран к себе. Не может быть! Артур!
Мальвина вышла в соседнюю комнату и отточенным движением когтя нажала на кнопку приёма вызова.
- Привет, Мальвина, - послышалось в трубке. Приложить к уху телефон она не могла, но и на громкую связь не ставила – с волчьим слухом это не требовалось.
- Знаю, ты не можешь отвечать по телефону, так что говорить буду я, - мягкий, бархатный голос, приятным теплом разлился по всему телу. Мальвина затаилась, боясь, что тяжёлое волчье дыхание может каким-то неведомым образом спугнуть те слова, которые она хочет услышать.
- Просто звоню поздравить тебя с Новым годом, - продолжил Артур. «Просто - сложно — какая разница! Только останься, только не вешай трубку!»
- Много думаю о том, что ты мне сказала перед уходом, - «и что надумал?! - мысленно спросила Мальвина. - Ответь мне уже! Нет, лучше не так. Лучше не торопись».
- У нас обязательно ещё будет время об этом поговорить, - продолжил любимый голос. - Надеюсь, скоро увидимся. Развлекайся!
Артур положил трубку и выдохнул. Новый Год — не время устраивать допросы на тему «Почему ты решила уехать?», не время рассказывать неприятные новости из своей жизни типа «Меня, кажется, увольняют». Не чувствовал он себя и готовым говорить о том, что, кажется, соскучился, потому что вот это вот «кажется» - оно как-то и ни туда, и ни сюда. Может, скучает он просто потому, что через полчаса Новый год, и впервые в жизни Артур будет его праздновать в одиночестве, которое в такую торжественную ночь чувствуется особенно остро.
* * *
А несколькими часами позже Новый Год наступил в Пуэрто-Рико. Жара давно спала, и лёгкий, даже чуть прохладный ветерок насквозь продувал террасу родительского дома, в котором Сантьяго вырос и который на протяжении всей его взрослой жизни оставался местом, в которое можно вернуться.
Не сказать, чтобы Новый Год в их семье отмечался с большим размахом, но Хавьер с женой и детьми приехали, и сейчас они чем-то все занимались в доме. Угощение к празднику было уже готово: у двери стоял большой ящик с банками пива и лимонада, заваленными кусочками льда, а на столе лежали нехитрые закуски вроде кусочков сыра, мякоти кокосов, ананаса и чипсов.
На террассе никого не было, кроме Сантьяго, который на достаточно большом пространстве между столом и перилами медленно покачивался с руки на руку, наклоняясь вбок настолько, насколько позволяло чувство баланса, поддерживаемое ногами, описывающими какие-то интуитивные зигзаги наверху.
Дверь открылась, и на террасу вышли родители, а за ними Хавьер с женой и детьми.
- К прослушиванию готовишься? - спросила мама, открывая банку пива, которую только что достала из ящика.
- Нет. Ловлю зов.
- Чей зов? - спросил Хавьер, усаживаясь за стол и отправляя что-то в рот.
- Козла.
- Боковой волной?
- А вдруг так получится, - переведя дыхание, предположил Сантьяго и с этими словами встал на ноги. Он не хуже брата помнил, что такие боковые покачивания годятся лишь для вызова черепахи, а козёл откликается только на очень пластичную и амплитудную прямую волну. Но он согласен был и на черепаху, и хоть на самого чёрта, лишь бы только не мириться с тем, что останется просто человеком до конца жизни.
- У меня кое-что для тебя есть, - сказал Хавьер. - Подарок к Новому году, - с этими словами он положил на стол стопку бумаги.
Сантьяго сел и взял верхний лист в руки:
- Что это?
- Это, Санто, разные козлы, кабаны и даже одна черепаха. Все однажды утратили способность превращаться в своё животное раз и навсегда.
- Перевёл главу про потерю животного?
- Да. Козла не вернуть, - Хавьер развёл руками. - Мне жаль.