Страница 43 из 66
К тому времени, как Хавьер довёз Сантьяго до дома родителей в Рио-Аррибе, уже рассвело. Сантьяго сквозь дрёму всё видел два жёлтых глаза, пересечённых чёрными вертикальными зрачками, которые встретились с ним лишь на одно мгновение, но, кажется, прошили насквозь. И открытую пасть с рядами длинных, острых зубов. Картина пока и не думала стираться из памяти, а обрастала в полусонных фантазиях всё новыми деталями и подробностями.
Дорога от аэропорта домой впервые получилась такой долгой и такой страшной. Зато если у Сантьяго теперь в шутку ли, всерьёз ли спросят: «А правда, что в России по улицам ходят медведи?», он ответит: «Не знаю. Но теперь наверняка знаю, что по нашим улицам ползают змеи».
* * *
«Мальвина, Мальвина. Обухом по голове — и исчезла» - так думал Артур, сидя на диване и допивая кофе. Несмотря на ранний час, сон ему теперь уже точно не грозил. Рассматривать студентку в качестве своей девушки в голову не приходило. В смысле, не конкретно эту, а вообще ни одну свою студентку. Ни разу. Почему, интересно? Вроде как не принято, не положено. А Мальвина всё равно и не его студентка больше, так что неважно.
Как она хоть выглядит-то, когда в человеческом облике? В памяти достаточно прочно засели большие голубые глаза и длинные ресницы. Но что ещё? Волосы. На вопрос светлые или тёмные можно было сказать, что скорее светлые, но длинные или короткие — этого уже и не вспомнишь.
Что ещё? Рост? Ну, она совершенно определённо ниже него. «Браво, Артур, открытие, достойное Шерлока Холмса, если вспомнить, что почти все на свете ниже тебя» - похвалил он себя. Фигура? Мальвина точно не была толстой — он бы запомнил. Вряд ли она была и слишком худой — тоже бы, скорее всего, бросилось в глаза.
Тут Артур вспомнил о том, что в интернете существуют социальные сети. Сам-то он не пользовался, но, может у Мальвины аккаунт где-нибудь был. Он подошёл к ноутбуку. Так, как там? «Вконтакте», кажется. Аккаунт на имя Мальвины Ястреб действительно нашёлся, но там был указан только год рождения, родной город, десять человек в качестве друзей, а вместо фотографии страницу украшали какие-то цветочки. Он ввёл «Мальвина Ястреб» в поисковой системе, но на других сайтах фотографий тоже не нашлось.
Ладно, хватит зацикливаться на внешности, это не главное. А что тогда главное? Как их там, «красоты души» и «богатый внутренний мир». И что за таинственный мир царит в непостижимых потёмках её волчьей души?
Артур приехал в ИЯФ и попытался отвлечься работой, но, когда работа интеллектуальная, это непросто. Тогда он перешёл к механической составляющей — заполнению бумаг, связанных с закрытием кафедры и лаборатории. Сантьяго вчера заполнил всё, что смог, и отдал ему (сейчас Сантьяго, кстати, наверное, уже летит). Но кое-где остались пустые места. Где-то к обеду Артур с ними закончил и пошёл в университет, чтобы сдать всё в деканат.
А там его практически с порога второй раз «огрели» по голове:
- Студентка ваша всё-таки в «академ» собралась. Сегодня только заявление подала.
- Какая студентка? - он спросил быстрее, чем сообразил, что студентка у него в этом семестре только одна.
- Мальвина.
- Что???
Сотрудница деканата не ответила.
- Почему?
- Это вам лучше знать. Но в качестве причины указала временную утрату трудоспособности.
- Логично.
Трудоспособность и впрямь была утрачена, хотя и не полностью. Что ж, Мальвине виднее, что для неё лучше. Но действительно ли дело в сложностях с учёбой, или же она больше не хотела видеться с ним? Неприятно, если второе.
Артур, пытаясь осмыслить новую информацию, медленно шёл по лесной тропинке между университетом и ИЯФ. Только что ещё немного присыпало снегом, и ноги всё время проваливались то по щиколотку, а то и по колено. Снежинки попадали под штанины, а оттуда закатывались в ботинки, и к выходу на расчищенную дорогу, ступни сильно намокли, но Артур этого даже не замечал, лишь автоматически сгибая и разгибая подмерзающие пальцы ног.
Работа на сегодня была закончена — последний рабочий день перед новогодними праздниками. На четыре часа дня назначили банкет. Ребята, кто ездил за выпивкой и закусками, уже вернулись из магазина, и Артур помогал им накрывать на стол в маленьком конференц-зале, в котором собиралась лишь их лаборатория.
Вскоре подтянулись и другие коллеги, потихоньку начали праздновать.
А через полчаса подвыпивший старший научный сотрудник Трескунов, сидевший рядом с Артуром, вдруг разоткровенничался:
- Скандал ведь вышел с твоей волчицей, Артур.
- Ну.
- Что «ну»? По собственному желанию тебя попросят в конце января.
- Почему? - опешил Артур, почти физически почувствовав, что вновь получает по голове чем-то тяжёлым, в темечко. Увольнение из института — это как раз ровно то, чего ему сейчас не хватало для полного провала.
- Репутацию портишь всему институту, - Трескунов смотрел на рюмку, которую вертел в руках, избегая взгляда в глаза. - Знаю, знаю: лаборатория у вас вроде как отдельная была, но ты-то человек тот же. Говорили о тебе на совете уже. И в университете преподавать тебя вряд ли поставят. Если бы получилось всё-таки разобраться как-то. Хотя бы просто превратить её обратно... Ох, что-то разболтался я по-пьяни-то, тебе после праздников только должны были сообщить. Ну, так ты всё равно скоро узнаешь.
- Уже узнал. Только что. От вас.
- О! Это верно. «Ик».
Разговор был окончен. Информации для осмысления за день навалилось столько, что, как говорится, без бутылки не разобраться. Тогда Артур попытался разобраться с бутылкой, благо на столе их было достаточно. Выпил на этом празднике раза в три больше своей привычной празднично-посиделочной порции. Зря он так. Теперь не избежать четвёртого удара по голове завтра утром.