Страница 23 из 63
Антон несмело, но по-доброму улыбнулся. Пальцами, наполовину скрытыми длинными рукавами толстовки, он поправил очки в черной толстой оправе.
– П-привет, Нина, – несколько заикаясь от волнения, начал он. – Я хотел бы тебе…
– Что хотел бы? – волком уставилась на парня Нинка.
– Ниночка, я хотел бы…
– Слушай, мальчик, иди-ка ты отсюда со своими хотелками, – бесцеремонно перебила его моя подруга. Парень несколько оторопел, но все же продолжил: – Сделать тебе подарок… Сегодня день анг… – он опять замолчал, видя, какими злыми глазами смотрит на него «истинное лицо» Журавля.
– Какой анг? – прервала его девушка. – Ты задолбал меня, честное слово! Чего надо?
– Нин, да ладно тебе, – тронула я ее за руку. – Прости… – Я хотел подарить тебе подарок, – не мигая смотрел в лицо злющей Нины Антон и медленно протянул небольшой нежно-фиолетовый сверток, который все это время держал спрятанным за спиной.
Нина взглянула на подарок, который, кажется, своим внешним видом ей совсем не понравился, скорчила какую-то страшную гримасу, подняла выразительно брови и сказала:
– Выброси. Вот дурак. Что там?
– Конфеты… – прошептал он едва слышно.
– Наверняка дешевка, – презрительно скривила ярко накрашенные губы Журавль. – Мне такое дерьмо не нужно. И вообще запомни: я люблю успешных, богатых и красивых. Ты не попадаешь ни под одну категорию, неудачник. Я в туалет, – бросила она мне без перехода, – эта проклятая кола везде. И, Кать, позаботься, пожалуйста, о том, чтобы к моему приходу этого несчастного здесь не было.
Спрыгнув с высокого подоконника, где мы, собственно, и сидели, она, громко стуча каблуками, удалилась. Мне стало неловко. Протянутая рука парня так и застыла в воздухе. На его губах застыла полуулыбка. Наверное, ему неприятно. Мне бы тоже было неприятно на его месте…
– Извини, ты просто подошел в самое неподходящее время. У Нины сегодня… э-э-э… плохой день, – сказала я.
Он молчал, склонив голову так, чтобы я не видела его глаз, скрытых длинной челкой.
Вот же ситуация, а!
– Руку-то опусти, – посоветовала я. – Антон, не обращай внимания на нее, в душе Нина очень хороший человек, только резкий. Она просто постеснялась взять твой подарок, поэтому и повела себя так. Вот.
О, что же я чушь несу. Постеснялась взять, как же! И одновременно унизила. Ну что же такое? Почему Нинка унижает и обижает, а виноватой я себя чувствую? Я что – мать Тереза?
Я посмотрела на виднеющиеся из-под светлых волос широкие дужки очков и почему-то вспомнила собственного брата. А если бы его кто-нибудь такой же умный, как Нинка, унизил бы? Конечно, сомневаюсь, что братец способен признаться в чувствах кому-то кроме собственного системного блока, ну, или материнской платы, на худой конец. Но все же… Мой родственничек и этот паренек, похоже, одного поля ягодки – оба неуклюжие и зашуганные обществом ребята.
Мне стало жалко этого Антона. К тому же он показался мне по-своему милым.
– Антон, не переживай ты так, – я вновь принялась говорить ему, стоящему с опущенной головой, слова утешения бодрым голосом, – найдешь другую девушку. А у Нины характер сложный. Да… Она и послать может. И таких трехэтажных матов наговорить, что потом аж уши вянут. Давай свой подарок. Я передам его этой сбежавшей зануде. Давай, не бойся.
Я аккуратно взяла из его рук шуршащий оберткой сверток. На миг наши пальцы коснулись друг друга. Я вдруг замерла на мгновение, а когда посмотрела на парня, то заметила, как вдруг его плечи дернулись, а подбородок опустился еще ниже. Я вдруг поняла, почему он так до сих пор не поднял головы.
Мальчики не любят, когда девочки видят, что они плачут.
О Боже!
Он что, плачет?
Даже мой брат последний раз плакал в 13 лет, когда сломал ногу, неудачно поскользнувшись на банановой кожуре в коридоре.
Или, может быть, просто я не видела слез Эдгара?
– У нее сегодня день ангела, – просто сказал Антон, словно перебивая тишину. Голос его был тихим.
– Да? Э-э-э… Ладно, – не зная, как поступить, неуверенно произнесла я. – Я поздравлю ее от тебя. Просто не бери в голову случившееся.
Он очень медленно кивнул мне.
– Вот и отлично. А я пойду, хорошо? Подарок Нина с удовольствием съест – ты не думай. Она жуткая обжо… сладкоежка! Ну, пока!
И я неожиданно для самой себя улыбнулась ему и быстрым шагом направилась в сторону туалетов, чтобы встретить Нинку там. Если она узнает, что взрослый парень из-за нее разрыдался, она всему универу об этом растрезвонит.
Мне казалось, что Антон пристально смотрит мне в спину, но когда я все же оглянулась, его в коридоре уже не было.